Чудаки на букву М (СИ)

— Трупоедец. — со вздохом признался Андрей Андреевич.

— Бифуштукс с кровью?

— Можно без крови. Я люблю пережаренное.

— Оки-док. — кивнул четырехрукий. — Малость зеленухой крыссожмуркинса обсыпунить?

— Оки-док, чувачелло, обсыпуньте. — не стал возражать Дымов, гадая, что такое «крыссожмуркинс».

Пока четырехрукий в фартуке ходил за едой, Крембалет беспокойно вертелся на стуле, то и дело переглядываясь со своим серокожим компаньоном.

Наконец, когда заказ принесли, Крембалет обратился к Дымову:

— Андрей Андреевич, ты тут отдыхай, кушай не торопясь, а мы с Ломбоцитом буквально на пять минут отойдем — нам одному здешнему приятелю привет от знакомых передать надо.

— Ладно. — кивнул Дымов, ничуть не обеспокоившись.

Крембалет улыбнулся. И дружески похлопал Андрея Андреевича по плечу.

Андрей Андреевич, не подозревая ничего плохого, тоже улыбнулся. И тоже похлопал в ответ.

…И зря, что не обеспокоился.

Когда Крембалет и Ломбоцит Бопвышли на улицу, между ними произошел следующий разговор:

— Ну, вроде мы все для него сделали…

— Да отец родной не сделал бы больше!

— Тогда чешем обратно на корабль!

Глава восьмая. Бей по кумполу!

Прошло уже минут двадцать, а его новые друзья все не появлялись. Доедая кусок зажаренного мяса, оказавшегося ничего так на вкус, которое, правда, подали на перепачканной жиром тарелке, Дымов чувствовал нарастающее беспокойство. В голове у него вертелась фраза, которую кот в мушкетерской шляпе бросил плешивому торговцу в лавке: «…ему тута срейди вас еще жить-обживаться…».

«Жить-обживаться…»

…Осёл! Ну и осёл же он! Они же с ним распрощались — бросили его!

Андрей Андреевич подскочил и устремился к выходу, но его тут же нагнал четырехрукий «оффицилянт» в фартуке:

— Эй, туристо задохитрый — кудай лыйжи навастрил? Триста один псевдокредит с тебя — за хавчик натурный, икалогичный.

— Ноу проблем, чувачелло, ноу проблем! — пробормотал Дымов, испытывая легкий стыд. — Где тут ваш шарик зеленый — сейчас я тебе все свои бабки скину…

Шарик появился тут же — бесшумно опустился откуда-то сверху, из-под закопченного потолка. Андрей Андреевич приложил к гладкой поверхности руку, а «оффицилянт» одну из своих…

— Ну, туристо, невтормози. Моск включай. Вдумай!

— О чем?! — не понял Дымов, с трудом заставляя себя удерживаться на месте.

— Каки о чем?! О том, что свои бабки мне перевойдишь.

Дымов подумал.

— Триста! Еще один псевдокредит с тебя — за зеленуху! — четырехрукий ждал.

— Вечером ужинать заскочу и рассчитаемся. — предложил Дымов. — А ты пока сходи тарелки помой. Несолидно так космических туристов обслуживать.

— За памойку пайсуды плата отдельна — шесть псевдокредитов!

— Что же ты меня заранее не предупредил? Оки-док, договорились!

Выбежав на площадь, где продолжала наяривать веселая музыка, заставляя собравшихся здесь инопланетян пускаться в пляс, Дымов устремился вниз — обратно к залу регистрации. Из-за взволнованного состояния он не сразу понял, что мчится не по той улице — пришлось возвращаться…

В будке зала регистрации уже сменился тип — теперь там сидел обрюзгший темнокожий толстяк с длинным носом, похожим на еловую шишку.

— Чувачелло, превейд! Тут сейчас двое не проходили… — Дымов запнулся, не зная, как точно описать Крембалета и Ломбоцита Бопа на облабонском, но потом вспомнил: — Киско и байка-ушканчик?

Толстяк с носом-шишкой кивнул.

— Они еще не улетели?

Молчаливый толстяк глянул на один из полупрозрачных экранов, светившихся перед ним, и качнул головой — нет.

У Дымова от сердца отлегло. Хотя инопланетные парни ничем ему не были обязаны, он все равно чувствовал на них обиду.

По коридору, которым они около часа назад вошли в зал регистрации, Дымов бегом последовал дальше. Проход в ангар, где находился звездолет, был открыт — значит, космические дезертиры только готовились слинять…

Услышав издалека чей-то наглый гнусный смех и взволнованный разговор, Андрей Андреевич перешел на шаг и что называется «на мягких лапах» приблизился к дверному проему…

— …Если кто-то узнает, что ты имперский шпион, тебя на части разорвут. — торопливо произнес первый голос, который, как легко определил Андрей Андреевич, принадлежал Крембалету.

— А никто не узнает. — решительно ответил другой. Этот голос показался Андрею Андреевичу тоже вроде как знакомым. — Сейчас от вас, воины недоделанные, только кучка пепла останется. Говорите, где оставили лохматульного пергуся — если не хотите, чтобы я начал вас поджаривать — медленно-медленно.

— А ты нас отпустишь, если скажем? — спросил Ломбоцит Боп.

— Размечтался, мопс ушастый. Конечно, нет! Приказано уничтожить не только пергуся, но и его друзей — если таковые будут. Интересно, что он натворил, а?

— Тогда какой резон нам откровенничать?

— Чтобы умереть легко, без боли. — тот, другой, снова гнусно рассмеялся. — Этого беспамятного придурка я и так найду. Просто если скажете, где вы его в городе оставили, время мое сэкономите. И себя избавите от лишних мучений…

Поняв, что разговор идет о нем, Андрей Андреевич осторожно заглянул в ангар.