Чудеса

Ее красивое лицо расплывается в самой счастливой улыбке, какую я не видел со времен рождения наших детей. Она вскакивает со стола, крепко обнимает меня и прислоняется мокрыми от слез щеками к моей груди.

– Я думала, что ты умер, – шепчет она. – Что произошло?

– Реактор мануфакторума взорвался, – решительно говорю я. – Думаю, саботаж.

Она сотворяет знак аквилы у своей груди.

– Император… – шепчет она. – По вокс-сети объявляли, что погибли тысячи. С тобой все в порядке? Ты не ранен?

– Нет, – говорю я, не в силах скрыть свои сомнения. – Я в порядке.

– Как ты выжил? Они сказали, что мануфакторум был полностью уничтожен, – она вытирает глаза рукавом.

Я делаю паузу. Перед моими глазами стоит Ангел, словно бы побуждая меня пройти испытание Императора.

– Это было… чудо.

Майра смотрит на меня странным взглядом, а затем ее лицо расплывается в довольной улыбке:

– Мы молились за тебя, а Софья больше всех остальных. И Император ответил на наши молитвы!..

Я чувствую слезы, что готовы брызнуть из моих глаз и стискиваю зубы, чтобы не дать дрожать своей челюсти. Я прижимаю жену к себе, чтобы она не могла видеть мое лицо.

– Я собираюсь поцеловать детей и пожелать им спокойной ночи. Почему бы тебе не пойти спать? Я вернусь и расскажу тебе все о том, что случилось.

Майра обнимает и тепло целует меня. Как я хочу, чтобы этот миг никогда не кончался…

– Я люблю тебя, Джейсен, – шепчет она, уходя из кухни.

– Я тоже тебя люблю… – медленно и тихо говорю я теням, когда она уже вышла. Я делаю последний глоток амасек, чтобы заставить уйти ком, подступивший к горлу и слепо бреду к кроватке Софьи.

Я должен исполнить приказ Императора.

***

Я иду во тьме по своему жилищу, а мои руки покрыты липкой густой кровью.

– Ангел! – кричу я во тьму. – Ангел, я сделал то, чего хотел от меня Император!

Приветствием мне служит лишь тишина.

– Ангел! – взываю я. – Ангел, где ты?!

– Здесь, – отвечает приятный голос позади меня. Она здесь. Она всегда была здесь.

Всегда.

– Я сделал… – бормочу я, глотая слезы. – Я сделал... то, что вы просили...

Два сердца падают из моих рук.

– Майра… – шепчу я. – Она услышала Софью… Она не поняла. Я должен был сделать это…

– И ты сделал, – говорит она из тени. – И, к моему удивлению, лучше, чем Император мог ожидать.

– Я не хотел… – бормочу я теням. – Я... я не хотел этого! Но я сделал! Что теперь будет?

– О чем ты говоришь, Джейсен? – приятным голосом спрашивает меня Ангел.

– Ты знаешь, о чем! – в гневе кричу я. – Как Император собирается… использовать меня, чтобы спасти этот мир?

Ангел делает длинную паузу.

– О, конечно. Эта планета будет спасена…

Мой разум замирает. А что я ожидал увидеть? Что-то ... божественное? Святое?

– Но как? Когда? – спрашиваю я, чувствуя, как сворачивается кровь на моих руках. Мои кишки скручивает тошнота, а вокруг слышно гудение мух.

– Когда будет принесено достаточное количество жертв, Джейсен, – нараспев говорит Ангел, стоя позади меня. – Когда реки крови зальют этот мир, а трупы невинных заслонят собой солнце…

Кровь моей дочери и моей жены высыхает на моих руках. Мои сыновья всю жизнь будут жить в сотворенном сегодня кошмаре. На меня снова и снова обрушивается ужас от того, что я сделал.

Внезапно я чувствую нежную руку матери на моем плече.

– Конечно, – протягивает она. Ее голос отчего-то внезапно меняется, становясь ниже. – Я понимаю. Некоторые из нас избраны ради великих и ужасных деяний...

Я медленно открываю глаза и поворачиваю свою голову.

Рука на моем плече – уродливая клешня, покрытая мертвенно-бледной плотью и треснувшими желтушными когтями. Сами конечности выглядят неестественно длинными, а тело изможденным и ссохшимся. Рот – пасть миноги, утыканная зазубренными клыками, подернутая жуткой ухмылкой и разложением. Глаза – впалые ямы, в которых ползают мухи.

Это не моя мать. Это нечто, что притворяется ей, натягивая на себя этот облик, словно одежду.

– … Например, такие, как я.

Мой рот растягивается в беззвучном крике, когда монстр заключает меня в любовные объятия. Ведьмовские огни пылают в его глазах, а смех безумцев и вопли проклятых наполняют мой череп. Пасть бездонного ужаса варпа разверзлась передо мной, и он в тысячу раз ужаснее, чем кошмарные видение, что я узрел раньше.

Истекающее слюной…

Голодное…

Вечное...

– А теперь, сын мой, – шипит тварь, что была моей матерью, поглощая меня, – мы будем вместе целую вечность.