Чудеса магии

Я его, действительно, хорошо помнил. Я часто любовался этим чудесным произведением, поражавшим меня своей тонкой артистичностью. Лицо бюста, изображавшего, несомненно, какого-нибудь венецианского патриция, неотразимо привлекало внимание. Оно было длинное, худое, аристократическое, с большим носом и чувственным ртом. Все в нем выдавало человека, жадного к наслаждениям и влюбчивого. Он без сомнения страстно любил роскошь, яства, цветы, женщин. Но кроме того в этом лице было выражение ненасытного любопытства. Что вызывало любопытство этого венецианского вельможи, тайны сердца или тайны Республики? Сколько утонченности в этих внимательных и пылких чертах! Какова была его жизнь? Каковы его приключения? Как его звали? Не раз спрашивал я Прентиналью о происхождении этого бюста. Прентиналья справлялся у директора музея, — я помню это хорошо, — но не мог получить нужных сведений. Никто не знал, когда бюст вошел в состав коллекций. Листок о его поступлении несомненно затерялся. В каталоге нельзя было найти никаких указаний. Все, что о нем можно было сказать, это то, что он уже давно стоял в витрине. Что касается личности оригинала, об этом тоже ничего не было известно. Незнакомца это, видимо, забавляло, о чем свидетельствовала его загадочная и тонкая улыбка. Все эти подробности пришли мне на память во время разговора с Прентинальей.

— Да, да, мой друг, я помню этот бюст. Это одно из тех лиц, на которых прекрасно можно прочесть старое венецианское лукавство, такое обходительное и осторожное, а также любовь к жизни изящной и исполненной страстей… Но что же с этим бюстом случилось?

Прентиналья пристально посмотрел, поднял свои густые брови и наклонился ко мне.

— А случилось то, что он ушел.

— Ушел!

Тиберио Прентиналья кивнул утвердительно.

— Да, ушел… Вот уже неделя, как он исчез, и все поиски безрезультатны. Таддео Тальвенти позвал меня и рассказал мне всю эту историю. Согласитесь, что все это очень странно. Витрина осталась запечатанной, замок не тронут. Никаких следов взлома, ничего решительно, и тем не менее бюста больше нет…

Прентиналья замолчал и посмотрел на меня, словно для того, чтобы оценить эффект, произведенный его сообщением. Затем он продолжал:

— Вот видите, дорогой мой, не говорил ли я вам, что у нас происходят вещи сверхъестественные, непостижимые, недоступные разуму, совсем как во времена Карло Гоцци, рассказавшего в своих мемуарах о том, какие штуки с ним разыгрывали тайные силы. И не пытайтесь меня уверить, что происшествие с бюстом вещь самая обыкновенная, что в один прекрасный день все объяснится само собой… Нет, расследование ведется очень тщательно, но до сих пор оно не дало никаких результатов. Уверяю вас, что Таддео Тальвенти очень щедр на этот раз…

Я внимательно посмотрел на Прентиналью. Действительно, история, которую он рассказал мне, была странной; но насколько она близка к истине? Не прибавил ли он чего от себя? Не хотел ли он меня мистифицировать? Но нет, сейчас он не был похож на человека, который шутит. Вдруг он снял шляпу и несколько раз провел ладонью по лбу. Пока он молчал и казался погруженным в размышления, я посмотрел на часы. Было два часа ночи. Я вдруг почувствовал, что падаю от усталости. Ощущение беспокойства, которое я испытывал во время своей послеобеденной прогулки, снова охватило меня. Наконец, Прентиналья нарушил молчание, резко постучав по столу, чтобы разбудить слугу, дремавшего в соседнем зале. И пока тот складывал монеты на металлическое блюдце, предназначенное для этой цели, Прентиналья сказал мне:

— Идемте, дорогой мой, пора уж. Завтра утром мне предстоит ехать в Рим. Там я встречусь с лордом Сперлингом, чтобы совершить с ним вместе поездку по Сицилии. Какое счастье, что я вас сегодня встретил! Только к чему, черт возьми, я рассказал вам все эти диковины? Впрочем, вы ведь не суеверны…

Говоря это, Прентиналья смотрел на меня с вниманием, почти стеснявшим меня. Хотел ли он проверить, какое впечатление его рассказ произвел на меня? Без сомнения, мое лицо отражало состояние, в котором я находился, потому что он схватил меня за руку.

— И сумасшедший же этот Прентиналья! Забыв, что вы, мой бедный друг, сделали двадцать четыре часа по железной дороге, он удерживает вас здесь для пустой болтовни! Настоящий палач! Я провожу вас до отеля. Где вы остановились?

— В отеле «Виктория». Но я покину его, как только найду что-нибудь подходящее.

И, пока мы огибали угол Фреццарии, я на ходу рассказал Прентиналье о неудаче с Каза Триджани и о плане, который пришел мне в голову. Он слушал меня, волоча за собой палку по плитам тротуара. Так мы дошли до двери моего отеля.