Чудеса на магической неделе

– Но вы же не умеете пользоваться кнутом! – ужаснулся Мишель.

– Ерунда, научимся.

– Не вздумайте ходить в пещеру – это смертельно опасно! Я немедленно пожалуюсь Лешему!

Мишель схватил со стола золотистый шарик и включил бякобук.

Глава 18. Леший красит дом

Экран замелькал. От волнения язык Мишеля заплетался, и он неправильно назвал адрес Лешего. Вместо знакомой избушки на экране появились три злыдня-подростка – красный, зелёный и голубой. Резиновые губы злыдней растянулись в улыбках.

– Бяка Аля, – закричали они наперебой, завидев Алю. – Это ты украла колдочки в «Магии для всех»?

– Кто вам такую чушь наплёл?! – возмутилась Аля.

– Так передавали в «Новостях злыдней», – сказал красный.

– И в программе «Время злыдней», – добавил зелёный.

– И в передаче «Спокойной ночи, злыдни-малыши!», – сказал голубой, самый маленький.

– А это ты подслушивала в пещере за дверью, когда шёл Большой Совет?

– А это ты обманом завладела колдомаской?

– А это ты…

– Слава пришла ко мне слишком рано, я к ней ещё не готова, – обрёченно произнесла Аля. – Мишель, сделай, пожалуйста, так, чтобы обо мне забыли все, кроме Вилли.

Но тут мышонок наконец перестал заикаться и выговорил с пятой попытки слово «Леший». Бякобук переключился, и они увидели ставшее таким родным и знакомым лицо Лешего. Впрочем, кое-что в нём изменилось, а именно: лоб, нос и борода были перепачканы оранжевой краской.

– Добрый день, ребята, я рад, что вы онлайн! – бодро сказал Леший.

– Дядя Леший, ты где? – изумился Мишель. – Почему у тебя борода оранжевая?

Леший заразительно рассмеялся и отступил – за его спиной показался неприветливый дом под грязной черепичной крышей, из трубы валил бурый дым.

«Неужели это и есть тот самый дом Лешего, в котором мы были? – мысленно засомневалась Аля. – Днём он выглядит ещё страшнее, чем ночью».

Словно в ответ на её сомнения, Леший сказал:

– Да, это наш дом. Раньше я почему-то не замечал, что он такой мрачный, а сегодня у меня словно глаза открылись. «Разве можно жить в такой унылой избе с облупившейся краской? – подумал я. – Жить-то, пожалуй, можно, но быть счастливым… Никогда!» А ведь мудрецы говорят: «Самое дорогое, что у тебя есть – это твой дом. Когда на душе скверно, наведи порядок в комнате или на своём рабочем месте. Не должно быть рядом никаких сломанных или порванных вещей – это страшно угнетает».

Мишель вскарабкался на стол и озабоченно шепнул Але на ухо: «Кажется, он опять спускался в Тридесятое Царство. Он когда оттуда вылезает, всякую ерунду несёт и вообще ведёт себя как ненормальный».

– Думаешь, он чокнулся? – так же шёпотом отозвалась Аля.

Тут Леший набрал побольше воздуха в лёгкие и принялся звать Добрыдня.

– Добрыдень! Появись, мил человек!

На зов из дома выскочил старичок, да так рьяно, что кубарем свалился с крыльца. Он был с головы до ног в оранжевых пятнах краски – как леопард.

– Я так торопился, думал, не дай, не приведи, случилось чего. Думал, Водяной за тобой гонится, – оправдывался Добрыдень, потирая ушибленный бок.

– Сейчас синяк мазью смажу, боль как рукой снимет, – успокоил его Леший. – А случилось вот что: наш дом очень некрасивый, его нужно срочно перекрасить.

– Так мы и перекрашиваем, даже Сюсьтик помогает…

– А ещё к нам только что подключились ребята из Бякандии.

Добрыдень повернул лицо к экрану.

– Здравствуйте, деточки! Как хорошо – и Аленька здесь, и Виллюшка, и Мишелюшка! Вы, наверно, удивляетесь, что можете видеть нас во дворе по бякобуку. Но в этом даже волшебства никакого нету, просто мы для вас специально везде экранов понаставили – и во всех комнатах, и во дворе, и даже в огороде. Чтобы у вас всегда связь с нами была. Аленька, ну как ты себя чувствуешь? Температурки нет? А головка не бо-бо?

Добрыдень говорил и говорил, когда сзади над ним вдруг нависло огромное рыжее чудище, заслонив собой солнечный диск. Челюсти монстра двигались, влажные глаза ворочались, чуть не вылезая из орбит. Чудище занесло над головой Добрыдня четыре мохнатых лапы, каждая толщиной как бревно, а с его длинных усов стекала оранжевая краска.

– А-а-а! Берегись! Отползай! – закричали хором Аля и Вилли.

Но было уже поздно – чудовище обняло Добрыдня за плечи.

– Что ещё красить, дедушка? – спросил монстр.

Добрыдень с удивлением переводил взгляд с Али на Вилли.

– Вы чего кричите, деточки? Испугались, что ли? Так это же Сюсьтик! Помните нашего домашнего муравья? Мы Сюсьтика увеличили. Он тоже хотел помочь нам красить, но у него очень медленно получалось – тогда мы его увеличили. Докрасим – опять уменьшим.

– Так не честно! – возмущённо пропищал Мишель. – Я столько раз просил меня увеличить, а вы отказывались.

– Потому что тебе это нужно было для баловства и для самоутверждения, а Сюсьтику – для дела.

– Подумаешь, дело! Почему сразу не наколдовать краску на доме? Какой смысл работать? – возмутился Мишель.

– Быстро же ты забыл мои уроки… – печально произнёс Леший. – Разве не я тебя учил, что к волшебству прибегают только в самых крайних случаях? Жизнь должна идти своим чередом.