Чудеса на магической неделе

– Знаю, знаю, – Мишель отмахнулся как от назойливой мухи. Он очень уважал Лешего, но в душе считал его неисправимым занудой. А нравоучения наскучили мышонку ещё в младенчестве.

– Мишель, иди сюда, помоги нам с ремонтом, – сказал Леший. Он обмакнул кисть в ведро с оранжевой краской.

– Не вовремя вы ремонт затеяли, – отозвался Мишель. – В мире такое творится! Конец света со дня на день. Мой отчёт о поведении врага в сто раз важнее, чем ваш ремонт!

– Никогда нельзя знать, что важнее. Сейчас мне кажется, что козни Верховной – просто пустяк в сравнении с красотой моего дома.

– Не надо бы об этом по бякобуку, Лёшенька, – испуганно прошептал Добрыдень.

Аля вдруг почувствовала, что с Мишелем, который стоял на столе, облокотясь сзади на её плечо, стало что-то происходить. Сначала он как будто потерял вес, а потом начал таять. Минута – и его не стало. Интересное было зрелище – на плече у Али он таял, а зато рядом с Лешим так же постепенно проявлялся, вырисовывался в воздухе.

– Ну наконец-то, – сердито сказал Леший и протянул Мишелю новую кисть. – Скорее за дело!

– Дядя Леший, но я ведь испачкаюсь, – возразил Мишель.

– Тогда сними цилиндр.

– Но моя шёрстка!

– Искупаешься. Краска сварена из ромашек и одуванчиков, колдовства в ней совсем немножко, поэтому отмоется легко.

– А вдруг не отмоется?

В глазах Лешего засверкали недобрые огоньки. Он сжал кулаки и топнул ногой.

– Почему ты всё время со мной споришь?! – закричал Леший. Ты же знаешь, как мне нелегко было стать хорошим. Если не будешь меня слушаться, я снова превращусь в того, кем был!

И тут все с испугом заметили, что небольшой закруглённый нос Лешего начал быстро вытягиваться, принимая форму крючковатого клюва. Ногти на руках выросли и загнулись, а футболка на спине затрещала под набухающим горбом.

– Лёшенька, Миша, не ссорьтесь, – вне себя от ужаса залепетал Добрыдень. – Миша, делай так, как Лёшенька говорит. Вот как он говорит, так и делай…

Мишель без промедления обмакнул кисть в ведро и начал красить.

– Что ты, дяденька, я ведь не спорю, – попискивал он. – Оранжевый дом важнее всего на свете.

– Это тебя существа испортили, напрасно я тебя отпустил, мал ты ещё, – басил в ответ Леший.

Аля выключила бякобук.

– Они там все сумасшедшие, – сказала она.

– Ух, но они же волшебники, – возразил Вилли. – Конечно, они не такие, как мы. То, что для нас важно, для них – пустяк.

– Завтра в Бякандии конкурс уродства, – задумчиво проговорила Аля. – Хорошо хоть Добрыдень не сказал, что я и там должна занять первое место. Чтобы получить медаль, которая мне необходима.

Бяка, вопреки обыкновению, даже не улыбнулась. В уголках её рта пролегли едва заметные горестные морщинки.

– Я устала от всей этой белиберды, – произнесла Аля. – Вилли, доедай своих ужасных жуков, и пойдём к Верховной в пещеру.

– Ух, зачем? – опешил Виллли.

– Спасать Василису, Добрыдня и Лешего. А заодно свои шкурки и весь земной шар впридачу. Кто-то должен это делать, не всем же ремонтами заниматься. Мы существа простые, колдовству не обучены.

Глава 19. Вперед, в логово зверя

Они решили выйти из землянки, когда стемнеет. Пробраться незамеченными гораздо легче под покровом ночи, чем среди бела дня. Дневной лес полон бук, стражей порядка, а ночью они, как правило, спят, поэтому самое страшное случается в Бякандии именно ночью. Едва солнце опустилось за верхушки сосен, как друзья повесили себе на шеи ожерелья из рябины на тот случай, если придётся задержаться, и они проголодаются. Аля взяла кнут превращений. Они уже собрались уходить, как вдруг Вилли стукнул себя ладонью по лбу: «Ух, чуть не забыл!» Он подошел к Хрюнде, погладил её мягкой шестипалой лапой, почесал за розовым ушком и вкрадчиво произнёс: «Хрюндя, дай мне два бубля».

Свинка недовольно надула губы: «Не дам, хрю», – сказала она.

– Ну Хрюндечка, пожалуйста, они нам очень нужны. Аля не ест того, что ем я. Она голодная уже несколько дней. Нам нужно купить еды для неё.

На мордочке у Хрюнди появилось сочувствие, пятачок увлажнился.

– Так и быть, хрю, только ради вас, – сказала свинка. Она перевернулась на бок, и из прорези на её спине выпала двухбублёвая монетка.

– Желаю удачи, хрю. Больше не проси, всё равно не дам. Больше нету.

– Ну вот, порядок, теперь можно идти.

Вилли сунул монетку в ухо и обвёл прощальным взглядом комнату – печку, стол, кровать, бякобук… Сердце подсказывало Вилли, что уходят они надолго. Недобрые предчувствия так и рвались наружу.

Они уже поднялись по лестнице наверх и высунули из люка головы, когда вдруг заметили между деревьями какие-то огни. Огни быстро приближались, и вскоре послышались голоса бук.

– Ух, может быть, спрячемся в норе? – в замешательстве предложил Вилли.

– Нет, Вилли, ни в коем случае, – Аля замотала головой. – Они идут за нами.

Бяка и сама не знала, откуда у неё взялась такая уверенность, но она схватила Вилли за руку и потащила прочь от норы, подальше от огней, в лес. Едва они успели спрятаться в кустах, как на поляну вышел целый отряд бук во главе с Ясенем. В лапах буки держали масляные фонари.