Чудеса практической медитации

Трудно? Конечно, нелегко, но я хочу вам сообщить, что мне в свое время пришлось выдерживать регулярно нагрузки не в пример большие, и не на мысленном уровне, а в реальности. Дело в том, что в школьном возрасте я жил на территории одного из военных училищ, где преподавал мой отец. К шестнадцати-семнадцати годам я уже был вовлечен в занятия спортом, у меня были достаточно заметные успехи на городском уровне в прыжках в длину, в толкании ядра, в борьбе самбо, в гимнастическом многоборье, в футболе и т. д. Поэтому я достаточно регулярно занимался по своему плану на училищном стадионе и в прекрасном спортзале (который располагался тогда, кстати говоря, в бывшем зале Петровских ассамблей Меншиковского дворца на Васильевском острове). И вот однажды на меня, что называется, положил глаз начальник физподготовки училища капитан Одинцов и в преддверии окружной военной спартакиады, где ему нужны были выступающие также и от семей военнослужащих, предложил мне тренироваться не стихийно, а под руководством мастера. Я согласился, и он представил меня выдающемуся легкоатлету теперь уже далекой послевоенной поры, а тогда легендарному спринтеру Ардальону Игнатьеву, чей рекорд на 400 метров в Союзе стоял нерушимо уже многие годы. Ардальон был чужд каких-либо психологических тонкостей и сантиментов, и метод его тренировки был проще простого — он вывел меня на стометровую дорожку и приказал: «Беги, что есть сил!» Когда я добежал до конца этой дорожки, он крикнул: «С той же скоростью дуй ко мне»! И когда я прибежал, он начал со мной хорошую борцовскую возню. Поразмялись почти в полную силу, после чего он скомандовал: «100 метров вперед, и чтоб не чувствовал под собою ног!» Я пробежал. «Назад и побыстрей!» — побежал и побыстрей. В конце этой стометровки меня опять ждала солидная борцовская разминка и т. д. и т. п. Таким образом, за одно занятие я в подобном режиме набегал всего-то навсего 100 раз…

Так продолжалось достаточно долго, не менее нескольких недель, потом Ардальон выдал мне велосипед со спущенными камерами для езды по пересеченке, канавам, грудам битого кирпича, и когда он решил, что я достаточно накачался, то и включил меня в команду на окружную спартакиаду от училища. А далее был очень смешной эпизод: меня, как «темную лошадку», не известную жюри, включили в финальный забег мастеров спорта и чемпионов в беге на 1500 метров. Разумеется, я прибежал последним, хотя весь стадион, как и полагается, болел за слабейшего, но этот результат — последний в данном забеге — был, однако, выше, чем всесоюзный рекорд для юношей, и таковым он держался не менее месяца, пока на соревнованиях в Москве не был побит кем-то из моих сверстников, проходивших многолетнюю специализированную тренировку. Это я — к тому, чтобы вдохновить вас, подбодрить и побудить сопоставить: то ли 10 раз мысленно пробежать стометровку, то ли 100 раз пробежать ее в реальности, и из них, этих 100 раз, еще 50 раз хорошенько отбороться с атлетом мировой кондиции, обладавшим едва ли не тигриной реакцией…

Так давайте же медитировать: на это занятие сил уходит несопоставимо меньше!

Я очень хочу, чтобы убеждение в замечательных возможностях визуализации вошло в ваши кровь и плоть, в сознание и подсознание! В ряде случаев только от нас самих — от нашей воли, от нашего характера — зависит наше выздоровление.

Мне пришлось встретиться, например, со случаем вообще феноменальным: когда одному из тех, кто обратился ко мне за советом по поводу опухоли, я задал урок мысленно выжигать эту опухоль всеми видами жаркого огня. Этот человек отнесся к совету со всей надлежащей ответственностью: в течение 3 суток он фанатически выжигал ее раскаленным шаром, он пропускал сквозь нее вулканическую лаву, он мысленно выливал на нее поток раскаленного металла из доменной печи и т. д. и т. п. Каково же было изумление — нет, потрясение — лечащих его врачей, когда оказалось, что опухоль в течение этих нескольких суток резко пошла на спад…