Чудеса случаются!

Лет через несколько узнала, наша педиатр рассказала, что Мальвина вдова, свою работу выполняет от и до, даже более того. То есть великолепно, что примиряет начальство с прочими причудами, из которых фиолетовая громоздкая прическа не была самой жуткой, просто в глаза бросалась больше всего.

Цок-цок…

Вспомнила, и кажется, что чувствую аромат ландышей. Нелепая, забавная, смущающая всех своим видом Марина Петровна шествовала по коридору с папкой в руках – несла документы на подпись. А вокруг замирали люди, удивленные, обескураженные. Остаться равнодушным было просто невозможно.

Мы, молодые мамаши, решили между собой, что у Мальвины шиза в безобидной форме, не мешающая ее социализации и выполнению обязанностей. Но вот реакция детей говорила об обратном. Мальвина не сумасшедшая. Странная, не допускающая фамильярности, но не злая, не несчастная, не напряженная.

Дети ее любили. И любовались. Мы пытались им объяснить, что, дескать безвкусица, пошлость. Но заметьте, когда такое талдычит коротко стриженная мама в кроссовках, без талии, в бесформенной футболке и застиранных джинсах, дите слушает, а само в сторону Мальвины блестящим глазом косится… И понимать, что она – неправильно одета – наотрез отказывается.

Мы переехали в очередной раз, поменяли поликлинику, потеряли связь с этим районом.

Как-то во время просмотра дурацкого голливудского фильма дочь фыркнула на весь зал, мол, а наша Мальвина в пять раз лучше. Это про фею какую-то с волшебной палочкой и крылышками.

Наша Мальвина…

Кстати, на вопросы о тонкой талии она, если снисходила до ответа, цитировала Плисецкую. Мол, никакая не генетика, просто надо меньше жрать, особенно на ночь. И дочь запомнила. Мои нотации мимо ушей порхали, а сентенция Мальвины прямо в подсознание нырнула. И была принята к исполнению!

С бывшей нашей педиатром мы встретились на юге, в кафе у моря. Опознали друг друга не сразу. Она меня по имени и поведению подросшего ребенка вычислила. Я ее – без халата и фонендоскопа признавать в упор отказывалась. Но потом вспомнила (и Ф.И.О. в том числе). И то, как общались. Сели выпить кофе с Еленой Львовной, поболтать.

Среди прочей ерунды прозвучало неожиданно, мол, это было на следующий год после истории с Мальвиной… Я, разумеется, спросила, а что за история? Врач заметно оживилась.

– Как? Вы разве до этого уехали? Не в курсе?

– Нет.

Педиатр рассказывала с удовольствием и многочисленными комментариями. А я не могла поверить. Не стыковались картинки.

Не совмещались в одну личность нарисованная моим воображением фриковатая, не совсем нормальная тетка и… Марина Петровна, которая не дала застрелить, вывела из города – лося.

Он приперся нервный, со слегка ободранным боком и безумным взглядом, проломил несколько заборов, в итоге застрял в углу спортивной школьной площадки, как раз в десяти метрах от территории поликлиники.

Приехали гаишники, примчалась полиция.

Лось фырчал, топал ногами, тряс огромной рогатой башкой. И в мужских головах под форменными фуражками ничего более разумного, чем пристрелить эту тварь, не родилось.

Ну… Их, наверное, можно понять. Лосяра торчит между двумя детскими объектами и опасность, разумеется, представляет. Размером он с два хороших шкафа, силища чудовищная.

Мужики спорили между собой, кто именно будет «валить» сохатого, когда к ним явилась Мальвина.

Расспросив офицеров, причем в присущей ей манере, то есть с видом министра или главврача как минимум, Мальвина распорядилась: А) вызвать ветеринара, который имеет опыт обращения с быками, коровами; Б) принести ведро воды.

Поднять автоматы на виду у Мальвины решительно не получалось. С офицерами она общалась как с несовершеннолетними идиотами. Первое ведро хотела отнести лично. Но влез тощий мальчик в погонах. Сказал, что деревенский, с быками и коровами много времени проводил, мол… платье ваше сильно шуршит… А зверь напуган. Так что этот юноша сам, перекрестившись, потащил ведро к морде, торчащей из сетчатого забора. Лось в нем застрял как раз наполовину.

Юноша поставил ведро в двух метрах. Поплескал немного водой. Мальвина повелела всем заткнуться. Мальчики в погонах послушались. В тишине шум воды было слышно. Бульк. Бульк. Лось замер.

Ведро подпихнули к мохнатой морде палкой. Не спеша. Отошли. Зверь долго нюхал. Огромные ноздри раздувались. В горле что-то першило или клокотало.

Потом жадно начал хлебать и уронил.

Принесли второе ведро. Так же осторожно.

Потом прибыл спокойный добродушный ветеринар. Втроем с Мальвиной и юным сержантом, который демонстрировал соображалку, они составили алгоритм спасения животного.

Дело шло к вечеру. Все были потные, злые, но журчащему голосу Марины Петровны подчинялись. Видимо, в инструкциях у силовиков многое прописано, но не то, как спорить с феями.

Зверь вполне благосклонно сожрал дозу лошадиной каши с успокоительным, дал себя распутать, даже раны удалось осмотреть и полить хлоргексидином.

А потом его долго-долго сопровождали и выводили к лесу. Морковка – не, не нра? Хорошо, а соленые сухарики? А веники из свежих ветвей…