Чудеса советской кухни (СИ)

— Не поступил, но… не всё ли равно? Нейтральной территории, за которую можно воевать, нет уже около пятнадцати лет. Провиант у вас отсутствует. Люди умирают. Ситуация отвратительная. Если война затянется, начнут посылать детей на фронт прямиком из Академии без экзаменов. К тому же, от мира экономических преимуществ намного больше, чем от войны; мы можем поставить Молнию на колени нашей агрокультурной мощью и умелой диетической пропагандой… можно как-то иначе решить этот конфликт, эволюционировать, а не сидеть в засаде с менталитетом мракобесия Смутного времени и в шахматы играть, — Орочимару покачал головой, — жестокое ребячество, да и только. Тем более, я мог бы уже давно быть здесь и сеять смерть — но меня держат в Конохе на цепи. В таком случае, логичный вопрос: кому из наших соотечественников выгодна эта война? Кто на ней набирает влияние и делает деньги?

Признаться честно, Орочимару пока не успел придумать аргументы в пользу мира, потому что в голове прочно засел образ кондитерской по фотографиям из журнала. Однако, судя по всему, его импровизация оказалась достаточно убедительной, потому что Шикаку глубоко вздохнул и устало потёр виски. Признался после затянувшейся паузы:

— Я понятия не имею, как организовать нам мирные переговоры, чтобы кого-то в кустах не зарезали. Провианта почти нет, мы спим по три-четыре часа уже которые сутки; врачи на исходе из-за вышеперечисленного, а убивать хочется просто из-за злости. Победа за нами — едем домой, нас кормят, мы спим. Самым удачливым — медаль за храбрость и оплаченный психотерапевт. Ещё этот пропагандист суету навёл… хорошо хоть собаки Инузука им не отравились.

Нара смерил серьёзным взглядом двух саннинов:

— В общем, переговоры под вашу ответственность.

— Под его ответственность, — пихнула локтем Цунаде старого друга.

— Целиком и полностью под мою, — согласился Орочимару, предвкушающее ухмыляясь. В конце концов, у него было «игривое настроение».

6.

Если бы кого-нибудь из свидетелей расспросили, как начались самые странные переговоры, занесённые в анналы истории, то это было так.

Следующим утром — а именно между завтраком и обедом, еды для которых особо не нашлось ни у Конохи, ни у Кумо — Орочимару оседлал свою змею размером с пятиэтажный дом и приехал на линию фронта. Его появление опять сопровождалось землетрясением в четыре балла, потому что («ты совсем охренел без меня туда идти?!») Сенджу Цунаде могла и не отличаться патриотичностью, но зато продолжала оставаться очень лояльной к «своим мудакам».

Затем Орочимару начал кричать.

Если учесть его сиплый голос, (сексуально естественно-прокуренный, как шутил Джирайя), то казалось, что болото приняло человеческий облик и приползло голодным сконфуженным стервятником требовать «где еда».

Орочимару кричал очень убедительно.

Цунаде в какой-то момент свернула ему из свитка что-то вроде рупора.

Он кричал, что только настоящие мужчины готовы к конструктивному диалогу, потому что способны думать не только яйцами, но и головой; и что настоящие мужчины игнорируют сжимающееся от страха очко, потому что таков путь воина, будь то ниндзя или самурай.

По ту сторону фронта начали подозрительно шевелиться кусты, явно обсуждая философский вопрос «тварь я дрожащая, или право имею», и Орочимару это счёл за некоторый успех.

Тогда он продолжил кричать. Саннин заявил, что все они в пизде — вне зависимости от принадлежности к Деревне — и что ни у тех, ни у других не получится отвоевать больше территорий без аннексии Страны Мороза и Источников; и что, в таком случае, нахуя они сидят в этом чёртовом холоде рядом с болотом, голодные и злые, если их всех хотят наебать господа-феодалы, которые опять не поделили какую-нибудь четвёртую жену?

Полностью завладев вниманием кустов, Орочимару продолжил, что все они сейчас, включая его самого — заложники феодальной системы, потому что так выгодно элитарным сливкам за шахматной доской, и потому что будь у ниндзя право развивать сельское хозяйство и науку, то крах империализма обеспечен, каждый сможет стать богатым при труде и знании, и что войны перейдут в подполье и экономические тяжбы, но зато при этом перестанет гибнуть так много детей.

Он воззвал, несмотря на голод, страх, недосып и ненависть, подумать над этим головой, а не мышцами ануса, потому что таков путь настоящего мужчины, и встретиться следующими днём с уважением, чтобы обсудить дипломатические и возможные экономические отношения не только Страны Огня и Страны Молнии, но также Конохи и Кумо; и закончил словами: «а кто не придёт, то пошёл он нахуй».

И поскольку Орочимару, в силу своей начитанности, знал, что у враждебной державы пацанская культура очень сильна, а женщины шутки про члены воспринимают как на себя, он был уверен, что переговоры состоятся.

И они состоялись.

7.