Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки

Проще говоря, я больше не видел музыку как бы со стороны, нет, после тренировок мой мозг начал автоматически переводить ритм в нервно-физиологическую модель движения. Я больше не был зрителем, я стоял на сцене, и все во мне, с головы до пяток, подергивалось и светилось. Кстати, в пирамидном пути моего мозга обнаружились легкие признаки связи между моторной корой мозга и мышцами.

Вообще-то, нам бы не пришлось заново учиться танцевать во взрослом возрасте, если бы мы не утрачивали этот навык. Ведь каждый ребенок автоматически двигается под музыку, пока его не научат сидеть спокойно. У детей, которые много танцуют, лучше развито пространственное мышление и многие социальные умения. Танцы дают задел на будущее: «Человек, учись танцевать, – говорил отец Церкви Августин, – иначе ангелы в небе не будут знать, что с тобой делать».

Танцуя, можно спокойно дожить до старости. Мне нравится мысль о том, что через тридцать лет в домах престарелых больше не будет звучать полонез – его заменит «Парад любви». Кто-то включит музыку, сделает ее погромче, так что каждый и без слухового аппарата почувствует вибрации в животе, и бас загрохочет по сто шестьдесят бит в минуту. И тогда двое посмотрят друг другу в глаза и скажут: «Ты слышишь, они играют нашу песню!»

Магия поэзии, или «Слова в высокой дозировке» [29]

И человек лишь потому есть человек,

Что забывает и пытается забыть,

Что восторгается и закаляет волю,

Он согревает всех, покуда держит речь,

И потому что он смеется, потому что он живет,

Тебя здесь не хватает.

Герберт Грёнемейер

Год назад я был на концерте Грёнемейера, проходившем на открытом воздухе, и заметил, что постепенно зрители все теснее прижимались друг к другу. Возможно, в этом был виноват подступающий ночной холод, но другой движущей силой точно были распахнувшиеся сердца. Людей согрела человечность, она охватила их благодаря музыке, языку и человеку, который может посмеяться над тем, как он танцует. Меня поразило, как сильно могут трогать слова, даже если их не понимаешь.

Я разговаривал с Гербертом Грёнемейером об исцеляющей силе музыки и юмора. Поэзия помогла ему пережить два тяжелых инсульта, пришедших один за другим. Как выдержать такие атаки? Как человеку жить дальше? В своем альбоме «Mensch» Грёнемейер поделился с целой нацией своей печалью и оптимизмом. Его тексты тронули и воодушевили многих. «Иногда я забываю свой собственный текст, меняющийся с каждым припевом. Тогда я просто слушаю поклонников и подпеваю им!»

Поэзия привносит в жизнь «зачем», «почему» и «вопреки всему». Ницше говорил: «Тот, кто знает, зачем жить, преодолеет почти любое „как“». И поэтому я предлагаю вам, если вы, конечно, сами этого еще не сделали, открыть для себя стихи и песни. Старые и новые. У нас в немецком языке скрыто невероятное богатство исцеляющих и полных юмора слов.

Я часто удивляюсь тому, как тщательно мы обдумываем происхождение и состав нашей пищи. И как мало заботимся о нашем духовном пропитании, не думаем о том, сколько психологического яда и выхлопных газов мы поглощаем каждый день.

«Там, где поют, ты можешь успокоиться, средь злых людей песен не водится», – говорил Йоханн Готтфрид Зойме. Среди поющих людей растут единение и доверие, и они становятся менее «злыми». Многие исследования доказали огромную исцеляющую силу песен и музыки. И медицина ее уже использует: к примеру, существуют «поющие больницы». Там раз в неделю устраивают совместные песнопения, и любой может поучаствовать в них, послушать или спастись бегством. Нужно сказать, что многие приходят попеть даже после выписки, потому что это доставляет радость, а также, благодаря окситоцину и эндорфинам, снижает страх и подавляет боль. Еще одно новое явление – это «стайное пение». Название отражает происходящее. Вожака со световым шоу (читай, запевалы с визуальными проекциями текстов) и «Семи бочонков вина» хватает, чтобы сплотить людей всех поколений и миров, причем без помощи алкоголя. Здесь же стоят большие таблички со словами песни, ведь кто сегодня знает их наизусть?

Но у всего есть темная сторона. К сожалению, массовая психология Третьего рейха так осквернила наш песенный фонд, что сменится много поколений, прежде чем мы сможем горланить немецкие песни без неприятного ощущения.

Когда вы в последний раз пели – добровольно или по принуждению? В Германии в хорах состоит больше людей, чем в футбольном обществе. Впрочем, важно состоять хоть где-нибудь, чтобы иметь возможность возвысить свой голос вместе с другими людьми. И не важно, будете ли вы исполнять: «Оле, оле, оле, оле» на южной трибуне или капеллы Баха.