Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки

Все шло хорошо, пока не случилось вот что. На четвертый день руководитель группы рассказал нам, что на каждую Пасху его руки начинают болеть, что он расценивает как предельно ясный знак того, что на энергетическом плане он является Иисусом. Затем «Иисус» сообщил каждому участнику, какое духовное существо в нем прячется. Я немало удивился, когда мастер увидел во мне реинкарнацию архангела Рафаила. У меня промелькнула мысль: «Пожалуй, у него не все дома, и он плохо меня знает». Однако позже я узнал, что Рафаил является «ангелом исцеления» и эту его ипостась почитают больше, чем роль ангела-вестника. Он скорее духовный главврач, чем почтальон. И, честно признаться, я немного возгордился и со всей скромностью подумал: «Кто я такой, чтобы перечить Иисусу?!»

Окрыленный, я поехал домой. На обратном пути я размышлял, как максимально осторожно донести до моей подруги, с кем она в действительности имеет дело. Чтобы сократить рассказ, скажу коротко – у меня вышло не очень хорошо. Я был очень возбужден и выглядел немного одуревшим, после недели общения я покидал группу с ощущением, что эти люди знают меня глубже и лучше, чем мои ближайшие друзья, семья и моя подруга. Она отказывалась видеть во мне ангела до тех пор, пока я на ее глазах не вылечу в окно, чтобы выкинуть мусор.

Это длинная история, и я не знаю, как сложилась бы моя жизнь без этого семинара, но сегодня я настораживаюсь, когда люди говорят мне то, что я хочу услышать. И я с большей благодарностью отношусь к критическим голосам: настоящие ангелы говорят неприятные вещи.

Я рассказываю вам эту историю потому, что мои сегодняшние знания позволяют мне распознать в происходившем тогда многие универсальные уловки, которые применяются везде: у целителей, в сектах, семейных расстановках и в психотерапии. У всего есть своя польза и риски, но о последних редко говорят открыто.

В инструкции к психологическим курсам должно быть написано: частый побочный эффект – расставание с профессией, партнером и семьей. Вместо того чтобы вознести в облака, такие курсы часто оставляют после себя лишь груду жизненных осколков. Людей легко разделить, гораздо сложнее снова объединить их.

В этой «игре» участвуют по меньшей мере двое, а в группах и больше. И динамика соблазнительна для обеих сторон: один ищет направление пути. Другой притворяется и говорит: у меня есть направление, я могу тебе помочь. И чем больше людей толпится вокруг него, тем более значимым он себя чувствует.

Чтобы научиться быть объективными и соблюдать дистанцию, ответственные психотерапевты должны учиться годами. Потому что при такой интенсивной работе с душой возникает много соблазнов. Психоаналитиков учат отражать переносы и избыточные действия, попросту говоря, не ложиться на кушетку вместе с пациентом. Если в психологии отсутствует отражение, то ситуации «учитель – ученик», «терапевт – клиент» или «гуру – ищущий» могут очень легко привести к душевному и телесному злоупотреблению.

Бывший священник Берт Хеллингер создал семейные расстановки, очень спорную технологию, которая не имеет ничего общего ни с психотерапией, ни с поведенческой терапией. Хеллингер исходил из того, что в семье существует естественный порядок: мужчина главенствует над женщиной, перворожденный – над младшими братьями и сестрами. Тот, кто нарушает этот порядок, проявляя силу или излишне подчиняясь, заболевает. Идея мыслить категорией системы, а не отдельных симптомов, поначалу звучит очень убедительно, но из-за ее интерпретаций волосы на голове встают дыбом. Один из участников рассказал: «Женщине сообщили, что она заболела раком из-за того, что недостаточно преклонялась перед отцом, и на конгрессе она должна была броситься в ноги Хеллингеру прямо на сцене, на глазах тысячи зрителей». Жутко и в высшей степени манипулятивно. Успех Хеллингера можно объяснить только так: он заполнил смысловой вакуум, дал людям то, что не могла дать классическая психология: прощение и ритуалы завершения и нового начала. Основные методы бывший священник перенял из религии. Его театрализованные представления вызвали много критики, и научный мир дистанцировался от них. В семейных расстановках зрители становятся мнимыми актерами, которые представляют членов семьи клиента. Хеллингер возвращает клиента в прошлое его предков, помогает обнаружить там идеи, создает картины, которые называет истиной, и освобождает пациента от них.

С одной стороны, четкое разделение церкви и государства, исповеди и психотерапии можно считать большим просветительским прогрессом. Однако как только психотерапия включает заднюю скорость и пытается трезво подходить к проблеме, тут же появляется множество новых методик, построенных на магических представлениях. Для многих людей не очень-то приятно сидеть напротив профессионально дистанцированного человека, который не может использовать слово «любовь», потому что его нет в его инструкции.