Чудеса в Гусляре

- Черт возьми, - пробормотал он. Ему показалось, что он заболел, и, видно, как многие такие большие мужчины, он был мнителен. Он заставил себя еще раз взглянуть в мою сторону, и тогда я протянул к нему передние лапы с когтями. И он убежал. Ему было стыдно убегать, но он ничего не мог поделать со страхом. Туристы схватились за сумки с покупками. Старички смотрели ему вслед.

Катрин засмеялась.

- Спасибо, - кивнула она. - У тебя это здорово получается.

- Он бы не убежал, - объяснил я, - если бы я не превратил тебя в паучиху.

- Как тебе не стыдно, - укорила меня Катрин.

- Куда мы пойдем? - спросил я.

- Куда хочешь, - сказала Катрин.

- Где он к тебе привязался? - поинтересовался я.

- От кинотеатра шел. Я ему сказала, что меня ждет муж, но потом решила его наказать, потому что он очень самоуверенный. Может быть, пойдем в парк? Будем пить пиво.

- Там много народу, - возразил я.

- Сегодня пятница. Ты же сам говорил, что по пятницам все разумные люди уезжают за город.

- Как скажешь.

- Тогда пошли ловить машину.

На стоянке была большая очередь. Солнце опустилось к крышам, и казалось, что оно слишком приблизилось к Земле.

- Сделай что-нибудь, - попросила Катрин.

Я отошел от очереди и пошел ловить частника. Я никогда не делаю этого, только для Катрин. На углу я увидел пустую машину и превратился в Юрия Никулина.

- Куда тебе? - спросил шофер, когда я сунул голову Никулина в окошко.

- В Сокольники.

- Садись, Юра, - пригласил шофер.

Я позвал Катрин, и она спросила меня, когда мы шли к машине:

- Ты кого ему показал?

- Юрия Никулина, - ответил я.

- Правильно, - одобрила Катрин. - Он будет горд, что возил тебя.

- Ты же знаешь…

- Что-то давно тебя в кино, Юра, не видел, - сказал шофер, наслаждаясь доступностью общения со мной.

- Я занят в цирке, - объяснил я.

Мне приходилось все время думать о нем, хотя я предпочел бы смотреть на Катрин. Катрин веселилась. Она прикусила нижнюю губу, и кончики острых клыков врезались в розовую кожу. Шофер был говорлив, я дал ему рубль, и он сказал, что сохранит его на память.

Под большими деревьями у входа было прохладно и все места на лавочках заняты. Впереди, за круглым бассейном, поднимался купол, оставленный американцами, когда они устраивали здесь выставку. Теперь тоже была выставка «Интер что-то-71». Я подумал, что если Гуров прочтет наш с Крогиусом доклад к понедельнику, то во вторник приедет в лабораторию. Крогиус сам не понимал, что мы натворили. Я понимал.

- Пойдем левее, - предложила Катрин.

В лесу, изрезанном тропинками, у какого-то давно не крашенного забора Катрин постелила две газеты, и мы сели на траву. Катрин захотела пива, и я достал бутылку из портфеля. Я купил ее по дороге с работы, потому что подумал, что Катрин захочет пива. Открыть бутылку было нечем, и я пошел к забору, чтобы открыть ее о верх штакетника. Перед забором была большая канава, и я подумал, что могу ее перелететь - не перепрыгнуть, а перелететь. Но на тропинке показались две женщины с детскими колясками, и я перепрыгнул через канаву.

- Ты хотела бы летать? - спросил я Катрин.

Катрин посмотрела на меня в упор, и я заметил, как ее зрачки уменьшились, когда в них попал солнечный свет.

- Ничего ты не понимаешь, - фыркнула она. - Ты не умеешь читать мысли.

- Не умею, - согласился я.

Мы пили пиво из горлышка и передавали друг другу бутылку, как трубку мира.

- Очень жарко, - пожаловалась Катрин. - И все потому, что ты не разрешаешь мне закалывать волосы.

- Я?

- Ты сказал, что тебе больше нравится, когда у меня распущенные волосы.

- Мне ты нравишься в любом виде, - заверил я.

- Но с распущенными волосами больше.

- С распущенными больше.

Я принял ее жертву.

Катрин сидела, упершись ладонью в траву, рука у нее была тонкая и сильная.

- Катрин, - предложил я, - выходи за меня замуж. Я тебя люблю.

- Я тебе не верю, - сказала Катрин.

- Ты меня не любишь.

- Глупый, - сказала Катрин.

Я наклонился к земле и поцеловал по очереди все ее длинные загорелые пальцы. Катрин положила мне на затылок другую ладонь.

- Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? - спросил я. - Хочешь, я буду всегда для тебя красивым? Как кинозвезда.

- Устанешь, - сказала Катрин.

- Давай попробуем.

- Я никогда не выйду за тебя замуж, - вздохнула Катрин. - Ты пришелец из космоса, чужой человек. Опасный.

- Я вырос в детском доме, - объяснил я. - Ты знаешь об этом. И я обещаю, что никогда не буду никого гипнотизировать. Тебя тем более.

- А ты мне что-нибудь внушал?

Она убрала ладонь с моего затылка, и я почувствовал, как ее пальцы замерли в воздухе.

- Только если ты просила. Когда у тебя болел зуб. Помнишь? И когда ты так хотела увидеть жирафа на Комсомольской площади.

- Ты мне внушал, чтобы я тебя любила?

- Не говори глупостей и верни на место ладошку. Мне так удобнее.

- Ты врешь?

- Я хочу, чтобы ты в самом деле меня любила.

Ладонь вернулась на место, и Катрин повторила:

- Я тебе не верю.