Чудеса в кастрюльке

Я осталась стоять посреди длинного грязного коридора, куда выходило невероятное количество дверей.

– Ищите кого? – поинтересовалась вернувшаяся Люся.

– Да, заведующую.

– А зачем вам?

– Хочу сюда тетку определить.

– Ну, – засмеялась Люся, – не так это просто, кучу бумаг собирать надо.

– Даже в платное отделение?

– Так вы за деньги? – страшно оживилась Люся. – Ступайте на третий этаж, комната тридцать восемь. Там Вероника Глебовна сидит. Денежными пациентами она занимается.

Стараясь не дышать глубоко, я поспешила по коридору к виднеющейся вдали лестнице. Окружающая обстановка действовала угнетающе. По протертому до дыр, потерявшему всякий цвет линолеуму двигались, словно тени, замотанные в рванину старушки. Очевидно, администрация экономила на всем. Путь мой лежал мимо многочисленных комнат, двери в которых были открыты нараспашку. Обстановка напоминала тюремную. Железные кровати, выкрашенные краской невероятного колера, этакой помесью между грязно-зеленым и мрачно-серым. Постельного белья бабушкам не давали, впрочем, занавесок тоже не было в помине, а столы были накрыты газетами. Чем дальше я шла по коридору, тем сильней сжималось сердце. Господи, не дай бог оказаться в старости в подобном месте! Уж лучше сразу умереть!

Ноги пронесли меня мимо столовой, в нос ударил отвратительный запах тушеной кислой капусты и чего-то тошнотворного. Я взлетела на второй этаж и чуть не скончалась от вони, которую издавал находящийся по непонятной причине на лестничной клетке туалет. Зажимая нос рукой, я добежала до третьего этажа и покачала головой. Перед глазами нарисовалась иная картина, и до носа долетали другие запахи.

Старикам, у детей которых нашлись деньги на оплату пребывания своих родителей в приюте, сегодня на обед явно варили курицу. Крепкий аромат свежего бульона плыл впереди меня. Под ногами уютно поскрипывала ковровая дорожка, стены радовали глаз розовой краской, и попавшаяся по дороге медсестра не глянула волком, а, ласково улыбнувшись, поинтересовалась:

– Ищете кого?

– Веронику Глебовну.

– А вот эту дверцу толкайте, там она, – снова улыбнулась женщина и крикнула: – Степанида Власьевна, голубушка, вы зачем в коридорчик босиком вышли? Не дай бог простудитесь. Давайте носочки одену, тепленькие.

Вымолвив эту фразу, медсестра осторожно взяла под руку старушку абсолютно безумного вида и повела в палату. Я тяжело вздохнула, а еще говорят, что иметь деньги стыдно. Ей-богу, тем, кто это утверждает, следует заглянуть в Репнево, сначала в муниципальное, а потом в платное отделение.

Вероника Глебовна походила на царицу Екатерину. Такая же полная фигура, величественная осанка и белые пухлые ручки, унизанные перстнями. При виде меня она улыбнулась только губами, глаза заведующей остались настороженными, холодными.

– Вы ко мне? Слушаю.

Я решила седлать коня на ходу и заявила:

– Обратиться в ваш дом меня надоумил Ежи Варфоломеевич Отрепьев.

В лице дамы растаял лед. Она улыбнулась еще раз, теперь уже по-человечески.

– Очень приятно. Что-то он давно не навещал Полину.

Я постаралась изобразить, будто нахожусь полностью в курсе дела.

– Да занят был.

– Ясное дело, – вздохнула Вероника Глебовна, – работает, святой человек, так о жене заботится. Знаете, не каждый из мужчин способен на подобные чувства.

У меня на языке вертелась парочка вопросов, но задавать их было рано, и я принялась самозабвенно врать, излагая цель визита. Вкратце история звучала так. Имею тетку, пожилую женщину, довольно больную и беспомощную. К себе взять ее не могу, потому что муж ругается, а бросить старуху совесть не позволяет.

Вот и пришла узнать, возможно ли устроить ее в платное отделение, а главное, сколько это будет стоить? Вероника Глебовна спокойно ответила:

– Возьмем вашу тетушку, а оплата зависит от ряда обстоятельств.

– Каких?

– Пойдемте.

Мы вышли в коридор, заведующая толкнула ближайшую к кабинету дверь, и я увидела вполне уютную комнату с тремя нормальными кроватями, укрытыми не слишком новыми, но чистыми пледами. На тумбочках высились настольные лампы, в углу тихо гудел маленький холодильничек, возле стены стоял небольшой телевизор, сидевшая в мягком кресле старуха отложила вязание и бодро отрапортовала:

– Я в столовую не пошла, здесь кофе выпила.

– Неправильно поступаете, Татьяна Артуровна, – укорила ее Вероника Глебовна, – надо горячее кушать, кашу, яичницу, а то где силы взять.

Потом она закрыла дверь и сообщила:

– Это самый дешевый и простой вариант. Комната многоместная, бабушки ходячие, ванна и туалет в коридоре. Есть и получше.

Мне продемонстрировали помещение на двух и одного человека.

– Столовая общая, – журчала Вероника Глебовна, – хотите еду попробовать?

Суп и впрямь оказался куриным, вкусным и наваристым. А на второе сегодня предлагали отварного цыпленка и рис. Возле приборов стояли стаканы с компотом и лежало по мандарину.

– Изысков никаких, – улыбнулась Вероника Глебовна, – но стараемся угостить вкусненьким. Йогурты берем, какие подешевле, фрукты, овощи, а по воскресеньям кексы подаем или тортик вафельный. Ну как, нравится?

– Хорошие условия.