Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

Ну а как героиня Улицкой относится к поистине эпохальным событиям ХХ века: к горбачевской перестройке, к революции 1993 года? Все это никак не затронуло ни жизни Норы, ни жизни ее возлюбленного — грузина Тенгиза. Оказывается, перестройки вовсе не было: Нора именует ее… мифической. Так и написано в романе черным по белому: «Мифическая перестройка закончилась вместе с дефолтом 98-го года…»

Но разве это миф, что столь любимая Норой Грузия, хотя и не без крови, и не без потерь, добилась независимости? И разве миф, что независимости добились и Латвия, и Эстония, и Литва? Разве миф, что Горбачев не воспротивился объединению Германии и что немцы стали жить в единой стране? И что в Берлине была разрушена стена, делившая город на две части? И наконец, разве миф, что отошли от сталинской империи, так называемые страны народной демократии. Разве миф, что вслед за Балтией свободными стали многие республики Советского Союза? И что сталинская империя в том виде, в каком ее создал Тиран, рухнула?

Между прочим замечу, что даже злейшие враги Горбачева не додумались объявить мифом Михаила Сергеевича — дай бог ему здоровья в его преклонном возрасте!

Впрочем, называя перестройку и события 1991–1993 годов всего лишь мифом, Улицкая устами своей героини Норы уверяет, будто интеллигенции они решительно ничего не дали — видимо, ничего не дали так называемой творческой интеллигенции…

События 1990-х — революция Ельцина — Гайдара — тоже не коснулись ни Норы, ни ее возлюбленного.

Начнем с Тенгиза. Тенгиз с 13 лет, когда отец ушел на фронт, стал единственным кормильцем большой грузинской семьи. А когда отец вернулся домой, по-прежнему должен был работать по-черному. Видимо, чтобы учиться и вообще набираться ума-разума.

Резюме Норы: «Некогда ему было стать ни советчиком, ни антисоветчиком». И, стало быть, некогда было участвовать в событиях 1990-х годов.

Странно, ей-богу! У академика Сахарова нашлось время выступать в Белом доме, да и повсюду — правда, его до того сослали в Горький, где он и погиб бы, если бы не мифический Горбачев.

Нашлось время и у учеников Сахарова, и у многих тысяч других физиков и лириков, которые выходили на стихийные демонстрации в 1990-х…

Выбрал время на срочный прилет к Белому дому — аж из Лондона — и чрезвычайно занятый Ростропович.

Я уж не говорю о молодом интеллигенте Егоре Гайдаре, который правда, не был режиссером и даже гуманитарием, как Тенгиз и Нора, но, безусловно, происходил из интеллигентной и творческой семьи. У Норы дед Яков был мудрец, великолепно владевший пером, а у Гайдара один дед был прекрасным детским писателем, а другой (Бажов) — журналистом и тоже писателем… Правда, Егор Гайдар, как и отрицательный папаша Норы, Генрих (и что за манера называть отца и мать по имени!), был членом КПСС так же, как и многие его товарищи по реформам! Но и они работали, видимо, не меньше Тенгиза. И все же нашли время. Так же как Буковский — тоже сын гуманитариев, тоже прилетевший из Лондона в Москву, чтобы помочь реформаторам, которые его не послушались…

Однако перейдем к Норе.

Норе, оказывается, перестройка была вообще не нужна, поскольку это ничего не изменило в ней. Ведь Нора со школьных лет испытывала высокомерное презрение к коллективизму и с отвращением относилась к фальшивой идее «общественного», которое выше «личного…».

А теперь приведем цитату из книги Улицкой о перестройке полностью…

«Мифическая перестройка как будто закончилась вместе с дефолтом 98-го года. Да, собственно, оба они, Тенгиз и Нора, с самого начало поняли, что перестройка не имеет к ним никакого отношения. Как оказалось, им нечего было в себе перестраивать, чтобы привести в соответствие вновь разрешенное думание и собственные созревшие мысли». И далее: «Разрешенная свобода, тень ее, не произвела на него (Тенгиза. — Л. Ч.) никакого впечатления. Нора тоже ее не вполне заметила, в ней было слишком много собственного своеволия…»

Итак, мне, как читателю, совершенно ясно: Норе с ее великолепным презрением и занятому Тенгизу совершенно наплевать на все, что получила в результате перестройки Российская Федерация и бывшие республики СССР, в том числе Грузия, и тем паче демократическая Германия плюс ряд демократических стран от Чехии до Черногории, от Болгарии до Словакии…

Их с Тенгизом все это не касается… В ответ, обозлившись, могу сказать: ну и черт с ними… Но ведь именно Тенгиз и Нора, если верить роману Улицкой, в полной мере воспользовались плодами перестройки и реформами Ельцина — Гайдара!

Начнем с того, что Нора в страхе перед войной в Афганистане отправила своего сына в США, но все же сумела не лишить его советского гражданства. А потом стала летать вместе с Тенгизом в Нью-Йорк ради спасения своего Юры с той же легкостью, с какой советские граждане могли летать до перестройки разве что в Воронеж или в Казань. Не будь перестройки, не видать бы Норе сына… Так и погиб бы ее мальчик…