Чудеса в решете (сборник)

Он осмотрел фасад и спросил:

– В один день?

– А то как же?

– Этак, пожалуй, и не успеешь, если без помощников. За что же он их?

– Из мести. Они съели его любимую невесту.

Сельдяев качнул головой.

– Людоеды, что ли?

– Нет!! – отрезал я, дрожа от негодования. – Это был такой клуб, где ради забавы каждый день ели по человеку. И полиция молчала, потому что ей платили около трех миллионов в год.

– Рублей?

– Нет, фунтов стерлингов!!! В фунте – 9 рублей 60 копеек.

– Английские фунты?

– Да! Да!

Он улыбнулся краешком рта.

– Гм! Просвещенные мореплаватели…

* * *

– Стойте! Вот дом, который вас позабавит. Здесь помещается питомник полицейских собак. Есть тут одна собака Фриц, которая не только разыскивает преступников, но и допрашивает их.

– Овчарка? – спросил он, оглядев фасад.

– Черт ее знает!! Недавно захожу я сюда, a она сидит за столом и спрашивает какого-то парня:

«Как же вы говорите, что были в тот вечер на Выборгской стороне, когда я нашла ваши следы на лестнице дома Гороховой улицы?» Так парень на колени. «Ваше высокородие! Не велите казнить, велите слово молвить!.. Так точно, повинюсь перед вами».

– Да, да, – сказал Сельдяев, шумно вздыхая. – Читал и я, что где-то в цирке показывали собаку, которая разговаривает; потом кошку… тоже. Показывали… которая разговаривает…

Я погасил искорку ненависти, мелькнувшую у меня в глазах, и сказал, хлопнув его по плечу:

– Так слушайте, что же дальше! Собака, значит, к нему: «А так, ты сознаешься?!» – «Так точно. Только вот что, ваше высокородие: так как говорим мы глаз-на-глаз, то разделимся по совести. Я вам бриллиантовые сережки отдам, что украл, a вы меня отпустите…» И кладет перед ней серьги. Собака только плечами пожала: «куда мне они… Ведь всем ювелирам приметы и описание сережек разосланы. Попадусь еще… Есть у тебя рублей пятьдесят наличными – так дай. Тогда черт с тобой, иди куда хочешь». – «Тридцать пять есть!» – «Ну, ладно, давай, да сережки-то не здесь сбывай, a где-нибудь в Берлине или Дрездене!» Опустила деньги в карман да прочь со стола.

Сельдяев выслушал меня, и в глазах его мелькнула тень интереса к моему рассказу.

– Да откуда ж у нее карман?

– Карман сюртука. Они ведь одеваются в форменные сюртуки. Шашка. Сапоги. Свисток. Жалованье 11 рублей с полтиной.

Но Сельдяев снова погас. Взял меня под руку и спросил:

– Ну, a что тут у вас, вообще, в Петрограде интересного?

– Вы лучше расскажите, что у вас слышно в Армавире?

Он остановился, обернулся ко мне, и лицо его сразу оживилось.

– Да ведь я вам и забыл сказать: вот будете поражены… Ерыгина помните?

– Не помню.

– Ну, как же. Так можете представить, этот Ерыгин решил ехать в Сибирь! Нашел в Иркутске магазин, который ему передали на выгодных условиях, – и переезжать туда… Не чудак ли?.. Что вы на это скажете?!

И он залился закатистым смехом.

– Господи Иисусе! Кто бы мог подумать! – воскликнул я и вслед за ним залился смехом.

Как это часто бывает, смеялись мы по разным поводам.

Необыкновенный человек

К подъезду большого коммерческого банка подъехал господин средних лет, незначительной наружности…

Когда он, среди потока других клиентов банка, проходил через стеклянный, монументального вида, турникет, то приостановился около усталого, отупевшего от бессмысленной работы швейцара и медлительно, с некоторой раздумчивостью, совсем не вязавшейся с происходившей кругом суетой, спросил швейцара:

– Много народу, небось, у вас бывает в день?

– Много, – отвечал швейцар, вертя турникет.

– И всякого, значит, пропустить надо… Работа, нечего сказать. Тут, небось, и о себе-то чтобы подумать – нет свободной минуты.

– Где там!

– Тяжелая работа. Семейный?

– Семейный.

– Так-с, – пожевал губами господин. – Для семьи, значит, приходится добывать. И дети есть?

Швейцар с некоторым удивлением ответил:

– Двое.

– Мальчики, девочки?

– Мальчик и девочка.

– Ну, дай им Бог доброго здоровьица. Пока до свиданья. Иду, брат, деньги по переводу получать. Сто двадцать пять рублей. Директора у вас хорошие?

– Ничего, директора хорошие. Сюда пожалуйте.

– Пойду, пойду… Не буду отвлекать тебя от дела.

* * *

– Скажите, мальчик, где тут у вас по переводам получают?

– У третьей колонны, налево.

Проворный мальчишка в коричневой куртке с золочеными пуговицами хотел прошмыгнуть мимо, но посетитель задержал его и, снисходительно улыбнувшись, сказал:

– Небось, вам, мальчик, уже надоели все эти вопросы?.. Вот, думаете вы, как это просто, и надпись есть: «получение по переводам», a все спрашивают, справляются. Сколько жалованья получаете?

– Восемь рублей.

– Ну, что ж, – задумавшись решил посетитель, – все-таки родителям подмога. У родителей живете?

– У родителей, – с важным видом пискнул мальчишка, втайне польщенный такой содержательной беседой.

– Ну, ну. Это хорошо. Вы старайтесь.

* * *

Посетитель подошел к барьеру и, облокотившись о него, закивал головой заведующему оплатой переводов.

– Здравствуйте, здравствуйте. Ну, как банковские дела? Подвигаются? Ничего? Все благополучно?

– Благодарю вас, ничего. У вас что? перевод?