Чудесам нет конца

Через какое-то время та дама – видимо, посовещавшись с мужем – пригласила меня на свидание. Мы встретились в укромном местечке, и я был уверен, что заполучил объект своей страсти, но внезапно она расстегнула рубаху и обнажила грудь, съедаемую раком. Увидев кожу, покрытую красными и бурыми пустулами, я отпрянул.

„Смотри, англичанин, – воскликнула дама, – вот это больное и умирающее тело ты так страстно желал? Для твоей души было бы лучше, если бы ты любил Иисуса, а не меня“.

После таких слов я одумался. Испросив разрешения герцога вернуться в Англию, я продал доспехи, оружие и имущество, а на вырученные деньги построил эту часовню на некотором расстоянии от любого другого жилья.

Когда Пирс снова разрешил мне открыть глаза, я видел уже немного лучше, хотя изображение еще плыло и дрожало по краям, будто я смотрел на мир сквозь воду. Жилище отшельника совсем не напоминало часовню. Оглядев его снаружи в лучах бледного солнца, я увидел приятный на вид небольшой домик с бревенчатыми стенами и аккуратной соломенной крышей. Пирс носил нелепую бородку, и мне даже показалось, что я заметил пчел у него в бороде, но затем я посчитал, что меня подводит зрение. В то утро я по мере сил помогал в саду.

После обеда отшельник снова нанес бальзам, и я снова сидел с закрытыми глазами, а он в это время рассказывал:

– Здесь, в уединении, вдалеке от великих событий – коронаций, парламентских собраний, сражений, эпидемий чумы, – у меня сложилось ощущение, что я отчетливо понимаю, как вершится история, и поэтому я уже давно решил, что стану историком. Но я не желал быть летописцем прошлого, ибо на этом поприще и без того подвизается множество ученых мужей. Я же хотел стать и действительно стал историком будущего.

Тут я прервал его:

– Историком будущего? Как это? Как можно записывать то, что еще не произошло?

– По-моему, исследовать будущее ненамного труднее, чем прошлое, ибо откуда мы знаем о прошлом? Только через вещи, которые существуют в настоящем: руины, мощи, манускрипты. Думаю, точно так же возможно вывести будущее из того, что существует здесь и сейчас. Поэтому я спрашиваю себя: каким должно быть будущее, если учесть, что настоящее таково, каким мы сейчас его видим? Мир вокруг нас: звезды, рост деревьев и прочих растений, лица мужчин и женщин, меняющиеся русла рек – все говорит нам, каким будет мир.

Я не уступал:

– Нельзя записать то, что еще не произошло.

– И все-таки я знаю, что́ с вами случится и каков будет ваш конец, – сказал Пирс, но не стал дальше спорить, а просто сидел рядом и что-то бормотал себе под нос. Наконец настало время, когда он снова разрешил мне открыть глаза, и на этот раз я увидел все четко. Вообще-то мне показалось, что я вижу даже лучше прежнего, поскольку очертания стали резче и плотнее. Теперь Пирс мог показать мне свой сад: тщательно ухоженные грядки с овощами, фруктовые деревья и пасеку. Пчелы в бороде мне не привиделись. Время от времени отшельник развлекался тем, что сажал пчелиную матку в крошечную клетку, подвязанную под подбородком, и таким образом привлекал на бороду большой пчелиный рой.

На следующее утро он снова взял меня в сад и широким жестом обвел окружающий пейзаж.

– Не ходите в Лондон, – предложил он. – Оставайтесь здесь со мной, выращивайте бобы, собирайте фрукты, слушайте пчел. Будем вместе удить рыбу на речке. Здесь покойно. Сломайте границы истории.

Но я был молод и не готов отойти от жизни. Перед самым отъездом, когда я уже сидел в седле, я наклонился к Пирсу и сказал:

– По-моему, как честному рыцарю, вам следовало обнять больную раком даму и утешить ее любым возможным способом.

– Я знаю, – грустно сказал он.

Затем я поскакал обратно в границы истории.

Своих солдат я нагнал недалеко от Ньюкасла. Пешком они продвигались не быстрее прежнего. Они скучали по мне и боялись, что меня убили грабители. К моему удивлению, все были уверены, что я отсутствовал только часть дня и ночь. Разумеется, прошло гораздо больше времени, и у меня возник вопрос, не занял ли мое место некий фантомный всадник, выдавший себя за меня. На этом мои приключения закончились. На окраине Норфолка отряд расформировали, и я направился в Лондон».