Чудесная страна Алисы

Халат на пациентке был вопиюще-цветастый, с аляповатыми лилиями и герберами. И даже на тапочках — на обычных с виду войлочных тапочках — были вышиты цветы.

Потрясающий экземпляр.

— Ну как вы сегодня? — легким жестом остановила пациентку завотделением.

А та, казалось, только этого и ждала. Лицо ее сияло улыбкой, глаза горели, щеки пылали румянцем.

Ольга Артуровна назначила ей стандартный курс: нейролептики плюс дезактивирующие антидепрессанты. Бредовые идеи под такой бомбардировкой должны были сойти на нет за три-четыре дня. А вот чрезмерно активный истероидный склад характера медикаментами, к сожалению, не купировался.

Впрочем, у дамы, кажется, все было лучше некуда:

— Прекрасно! — воскликнула она восторженно. Глядя на завотделением влюбленными глазами. — Так хорошо, так хорошо, вы себе не представляете! — фонтанировала она. — Ольга Артуровна, здесь чудесно! А люди какие хорошие!

Завотделением едва слышно хмыкнула. Острое психиатрическое отделение не рай земной. Их пациенты пребывали в жутковатом мире больного рассудка, придавленные действием нейролептиков, они стонали, плакали, кричали по ночам, выли и наносили себе увечья. Хотя это, как правило, до поступления в стационар. Но о психиатрическом отделении все равно рассказывали ужасы, боялись сюда попасть.

А этой нравилось.

И Ольга Артуровна понимала почему: благодарная публика. Что той было делать дома? Одной, с гнетущим чувством невосполнимого одиночества.

Истероиду нужны зрители.

И вдруг подумалось: вот и сама Ольга, наверное, закончит свою жизнь так. Одна, с кошкой. И будет стараться оставаться в больнице — чтобы побыть среди людей.

— Как вам спится? — Ольга Артуровна привычно сунула руки в карманы.

— Хорошо спится, — разулыбалась пациентка. — Просто прекрасно спится!

Большинство спало здесь плохо. Даже если тебя самого не мучает бессонница, почти в каждой палате найдется пациент, который будет заунывно, вынимающе душу стонать и плакать по ночам. А то и попросту будить, не в силах удержать рвущиеся наружу бредовые идеи.

Только этому фикусу могло показаться, что острая психиатрия — парадиз.

— А как ваш фикус? — поинтересовалась завотделением.

— Ой, вы знаете! — загорелась пациентка. И Ольга Артуровна поняла, что рассказ будет длинным. — Вот так-то вроде нет. А сегодня утром просыпаюсь. Ну, я еще не то чтобы проснулась, но вроде и проснулась. Глаза открываю, а у меня рука — рука вот тут на подушке лежит, прямо перед глазами, — оживленно жестикулировала она, пытаясь как можно нагляднее донести мысль. — А рука прямо ветка. Ну чисто ветка, и листики вот тут, зеленые, — принялась она трясти указательным пальцем. — Я поначалу-то испугалась. И даже подумала, что вот, мол, обман все — и не действуют ваши лекарства! А сморгнула — и… и все вроде, нету. Так что действуют, Ольга Артуровна, действуют! — в восторженном экстазе воскликнула она, с обожанием глядя на врача. — Я вот даже думаю сейчас: уж не приснилось ли? Как думаете, Ольга Артуровна, приснилось? — с фонтанирующей надеждой вперилась она глазами в завотделением.

— Может, и приснилось, — охотно согласилась та. — Вы посмотрите, понаблюдайте. Главное, не нервничайте, — мягко добавила она, — побольше отдыхайте. — Подумалось — «и помалкивайте». Ольга деликатно ободряюще улыбнулась: — Тогда я вас на днях в санаторное отделение переведу — там режим помягче.

— В санаторное? — захлопала глазами пациентка. И тут же лицо ее просительно скуксилось: — ой, Ольга Артуровна, а можно я лучше тут останусь?

У завотделением вытянулось лицо:

— Как тут? Зачем тут? — не поняла она. — Там вам будет лучше.

Но, пожалуй, напрасно она удивлялась.

— Ой, нет-нет! — «фикус» отчаянно закачала головой, отчего клумба на ней заколыхалась, согласно закивали цветочные бутоны. — Мне лучше всего тут. Мне тут хорошо!

«Зритель благодарный», — поняла про себя завотделением. Посомневалась, потом нехотя кивнула:

— Ну, хорошо. Посмотрим. Идите пока.

— Да-да, — сразу согласилась «фикус». — Я правда, пожалуй, пойду полежу.

Завотделением идею одобрила.

Вот уж кого точно нужно было завтра-послезавтра переводить в подострое. Тем более что лечение пошло так эффективно, бред снялся буквально за день. Нечего ей было делать в этом отделении. Да и шума от нее много.

* * *

[1] ГалоперидОл — антипсихотик, производное бутирофенона. Применяют при шизофрении, маниакальных состояниях, бредовых расстройствах, при олигофренических, инволюционных, эпилептиформных, алкогольных психозах и других заболеваниях, сопровождающихся галлюцинациями, психомоторным возбуждением.

[2] Экстрапирамидные синдромы — это изменения двигательной активности в результате нарушений мышечного тонуса. Характеризуется появлением гиперкинезов (подёргиваний) или гипокинезов (обездвиженности).