Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Феличе смѣялась и плакала, осыпала сына поцѣлуями, разсматривала его лицо, носъ, глаза, губы, даже ощупывала, какъ слѣпая. Іосифъ смахнулъ слезу и сталъ разсказывать свои странствія, но казалось, Феличе ихъ не слушала, а только смотрѣла на это лицо, на эти глаза, будто она завтра же должна была ихъ потерять и хотѣла теперь насмотрѣться досыта. Сердце ея не обмануло: она не увидѣла больше сыновняго лица радостно и спокойно, а если и замѣчала его, то въ разодраиныхь видѣніяхъ предсмертныхъ мукъ, потому что бѣдная женщина умерла въ ту же ночь, словно ея организмъ не выдержалъ радости. У нея было спокойное и довольное выраженіе, какъ у человѣка, который дождался хозяина, заперъ двери, передалъ ключъ владѣльцу и мирно ушелъ домой.

Джузеппе не былъ хозяиномъ, который вернулся въ наоиженный домъ. Непосѣдливость, любопытство и стремленіе къ знанію увлекали его дальше. Впрочемъ, это желаніе поддерживалъ въ немъ и кавалеръ д’Аквино, пріѣхавшій съ нимъ въ Палермо. Ликвидировавъ родительскую торговлю и снявъ положенный трауръ, Іосифъ отправился въ Римъ, снабженный рекомендательнымъ письмомъ къ графу Орсини. Это было весною 1768 года.

Папскій Римъ, несмотря на духовный санъ государя, жилъ весело и сво бодно. Іосифъ бѣгалъ первые дни какъ сумасшедшій, осматривая памятники языческой и папской старины, пьянясь пышностью богослуженій и процессій, или глядя черезъ окна кофеенъ на суетящійся и будто всегда карнавальный народъ.

Бывалъ онъ только у графа Орсини, не прерывая заброшенныхъ-было первое время по пріѣздѣ занятій. Кромѣ общей пестроты и оживленности улицъ, его не мало привлекали окна магазиновъ, ремесленныхъ заведеній, гдѣ, казалось, были выставлены предметы, свезенные со всѣхъ концовъ міра. Жаръ не былъ особенно жестокъ и позволялъ Іосифу гулять по городу даже въ тѣ часы, когда римляне по привычкѣ отдыхаютъ послѣ обѣда.

Однажды, проходя по эстрадѣ Пеллегрини, Іосифъ замѣтилъ въ окнѣ одного литейщика чугунное кольцо, украшенное стариниыми эмблемами, напомнившими ему его давнишній сонъ. На порогѣ стояла дѣвушка дѣтъ пятнадцати, съ веселымъ и живымъ лицомъ, озабоченно и удивленно глядя на замѣшкавшагося молодого человѣка. Она спросила, не можетъ ли чѣмъ служить синьору, при чемъ тутъ же прибавила, что отца, Іосифа Феличьяни, въ лавкѣ нѣтъ, а она сама, дочь его — Лоренца. Бальзамо представился въ свою очередь и спросилъ насчетъ кольца. Лоренца сказала, что она не знаетъ, за сколько отецъ продаетъ эту вещь, и чтобы, если господину не трудно, онъ зашслъ завтра утромъ.

— Тогда отецъ будетъ здѣсь, и вы съ нимъ потолкуете.

— Хорошо. И синьора Лоренца будетъ завтра тутъ?

— Синьора Лоренца? Не знаю. Развѣ это васъ интересуетъ? Имѣйте въ виду, что синьора Лоренца прекапризное существо и никогда не можетъ сказать, что она будетъ дѣлать черезъ минуту.

— Будемъ надѣяться, что завтра мы увидимся. Итакъ, до завтра.

Лоренца сморщила носъ и присѣла, при чемъ Іосифъ замѣтилъ, что дѣвушка немного хромаетъ на лѣвую ногу. Давъ покупателю отойти нѣсколько шаговъ, она окликнула его:

— Послушайте, господинъ въ зеленомъ кафтанѣ! Вы не думайте, что я совсѣмъ глупая дѣвочка, и меня можетъ провести любой молодчикъ. Мнѣ уже пятнадцать лѣтъ, и я отлично понимаю, что вы вовсе не Бальзамо и даже не Іосифъ.

— А кто же я по-вашему?

— Вы — графъ!

— Отлично. Какъ же моя фамилія?

— Фамилія? Ахъ… да… фамилія. Ну, хотя бы Каліостро.

— Почему же именно Каліостро? — спросилъ Іосифъ, раздувая щеки оть смѣха.

— Не смѣйтесь, пожалуйста. У меня есть тетка Каліостро.

— Графиня?

— Ахъ, нѣтъ! Если-бъ она была графиней!

— Что же бы тогда было?

— Я была бы графининой племянницей! Нѣтъ, правда, вы не отпирайтесь, что вы — графъ. Я это вижу по глазамъ. Только вы — скупы и, думая, что отецъ возьметъ съ васъ дороже за то, что вы — графъ, скрываете свой титулъ. Вотъ и все! Но я васъ выдамъ папѣ, будьте увѣрены.

— Какъ вамъ угодно. До свиданья, синьора Лоренца.

— До завтра, графъ.

— Каліостро?

— Каліостро.

Оба разсмѣялись, но на слѣдующее утро Лоренца, дѣйствительно, представила Бальзамо какъ графа Каліостро, и литейщикъ даже сталъ разспрашивать, не въ родствѣ ли молодой человѣкъ съ ихъ теткой Цезариной Каліостро. Кольцо

Іосифъ купилъ, но на слѣдующее утро пришелъ на эстраду Пеллегрини опять, уже въ качествѣ простого знакомаго. Лоренца въ одинъ изъ визитовъ Іосифа сказала:

— Синьоръ графъ, у меня есть къ вамъ маленькая просьба.

— Въ чемъ дѣло, синьора?

— Скоро настанетъ карнавалъ, любимое мое время… Я всегда гуляла съ нашимъ знакомымъ мѣдникомъ Труффи, но онъ такъ лѣнивъ, безтолковъ и неповоротливъ, что это отнимало для меня почти всю прелесть веселой прогулки… Вотъ если бы… впрочемъ, это слишкомъ большая для меня честь!..

— Вы хотите, крошка, чтобы я васъ сопровождалъ во время карнавала?

— Нѣтъ, нѣтъ. Я просто такъ сболтнула… я не подумала. Не обращайте вниманія.

Лоренца притворно краснѣла, опускала глаза, стыдилась, но по лукавой улыбкѣ видно было, какъ ей хотѣлось, чтобы Бальзамо понядъ ее и самъ предложидъ свое общество для веселыхъ дней маслениды. Лоренца присѣла и прибавила: