Чудесники

— Боюсь, что не выйдет из тебя настоящего вожатого, который смог бы готовить людей будущего, если ты будешь ориентировать их на прошлое.

— Послушай, Соня…

— Сколько раз я тебе говорила, что Соня — это от слова «сон», а мое имя от греческого слова «софия», что значит «мудрость». Ударение на букве «и». Ни в коем случае не Софья и не Софа, это тоже противно, что-то от софы, сафьяна, дивана…

— А вот у Грибоедова — Софья.

— Запомни: родители назвали меня не в честь этой размазни, а в честь революционерки Софии Перовской. Это тебя неизвестно почему назвали Николаем, с таким же успехом могли назвать Иваном или Петром.

— Ишь, какая ты организованная!

— Да, я была задумана, и создана, и воспитана моими родителями как гармоничный человек будущего. У меня все не случайно, и фамилия Вольнова свободно избрана моими родителями. Это их партийная кличка. Конечно же, не случайно, а в результате тщательного отбора. Мой отец — человек очень красивый, физически и морально — выбрал мне в матери женщину красивую, здоровую, уравновешенную, с соответствующим интеллектом. И вот результат!

София Вольнова становилась в позу, давая собой любоваться. И здесь наш спор прекращался. Красива она была бесспорно. Без единого недостатка. Высокая, стройная, сильная, гибкая. Лицо словно выточенное по классическим пропорциям. Высокое чело, прямой тонкий нос, идеального овала подбородок. Прибавьте к этому гриву золотых волос, горделивую посадку головы и светящиеся смелым умом глаза. Арабский конь — среди копытных. Лебедь — среди птиц.

— Придется мне взять над тобой шефство, — говорила она снисходительно.

— Давай просто дружить, — предлагал я.

— Дружить? Это же отсталое понятие. Дружба двоих отделяет их от коллектива. Дружба внутри одного коллектива противопоставляет его всему обществу. Нет, нет, вот шефство — другое дело. Здесь передовой помогает отстающему, и это на пользу всему обществу.

— Ну, София, это уже софизм, софистика, мудрствование лукавое! Как же это жить без дружбы?

И снова начинался наш спор.

После окончания кратких курсов пионервожатых он продолжился и словом и делом.

Как меня избрали вожатым

Да, вожатым меня избирали, как теперь избирают председателей колхозов.

Конечно, такого правила не было, вожатые обычно назначались. После окончания курсов нас распределили по московским районам. Мы с Вольновой попали в Бауманский. Завом райбюро пионеров был здесь Павлик — так его все звали. Этот веселый парень, никогда не снимавший кепки, со всеми был на «ты», и любимое слово у него было «поддерживаю».

Когда Вольнова доложила ему свой план действий, Павлик весело сказал:

— Замечательно. Поддерживаю. Действуй!

И она принялась действовать. Отправилась в лучшую в районе опытно-показательную школу имени Радищева, взяла списки учащихся, отобрала отличников, в первую очередь детей коммунистов, и предложила им записаться в отряд.

— Кому же, как не вам, быть пионерами? Дети коммунистов должны быть примером для детей беспартийных родителей.

А учителям сказала:

— Всех ребят мы сразу охватить не сможем, я отберу тех, кого сочту нужным.

Так она создала пионерский отряд весьма разумно, действуя, как всегда, строго логично и продуманно.

Я же, как неисправимый романтик, поддался стихийному влечению сердца. Понравилось мне, что где-то в районе, в каком-то Гороховом переулке, в школе, которая держала рекорд по количеству разбитых окошек, собрался самостийный пионерский отряд имени Буденного! Совет отряда написал Павлику письмо, требуя прислать вожатого «какой у вас самый лучший, а то не примем».

Вот к этим дерзким ребятам я и отправился.

Школа оказалась непривлекательной, обшарпанной. Переулок кривой, с выбитым булыжником. В начале его, у Садово-Черногрязской, стояли черные, закопченные котлы для варки асфальта, и около них, одетые в грязное тряпье, копошились беспризорники.

Учителя встретили меня неласково.

— Мы считаем организацию отрядов при школе нецелесообразной, — сказал завуч, — будет отвлекать учащихся от занятий.

А ребята — еще круче.

— А почему ты пошел в вожатые? — спросил серьезный паренек, не умеющий улыбаться.

И десятки любопытствующих глаз уставились на меня со всех сторон.

— Да мне само слово понравилось. Важное, уважительное такое: вожатый, вожак.

— Расскажи о себе. Кто такой и почему к нам послали?

Пришлось рассказать о своем комсомольстве. Об участии в борьбе с бандитизмом. О том, как создавали мы первые ячейки на селе. Как боролись с кулаками. А потом приехали в Москву учиться, посланные комсомолом.

Это сразу все решило.

— Такой подойдет! Примем. Ставь на голосование.

— Нет, постойте, — заявил я, — теперь расскажите, кто вы такие. Может, вы мне не подойдете.

Ребята были озадачены.

— Костик, давай… Ты председатель совета отряда, тебе первому. Котову слово!

— Я сын рабочего, — сказал Костя.

— А мать — торговка! — тут же добавила девчонка, стриженная под мальчишку, и какой-то паренек показал жестом, что ей нужно отрезать язык.