Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

— А почему у него руки и ноги, как у человека? — сказал медведь. — Почему на нём вместо шерсти штаны и рубашка? Ну ладно, подождём до утра. Утром посмотрим, что с ним делать.

И медведь снова улёгся.

Опять стало тихо в берлоге.

Спали медведь и медведица, спали их детёныши — мохнатые медвежата Брумме и Мурре. Одному только Нильсу было не до сна.

«Вы-то можете ждать до утра, — подумал он. — А мне ждать незачем. Если медведь не съест, так медвежата заиграют до смерти!»

Медленно и осторожно он выбрался из-под медвежат и, цепляясь за траву и корни, полез вверх. То и дело он останавливался, оглядывался, прислушивался. Но медвежата мирно спали, и пока они видели во сне, как они играют с Нильсом, Нильс выбрался из ямы.

Кругом был густой лес, дерево к дереву, ствол к стволу.

Куда идти? Как разыскать стаю? Далеко-то гуси улететь не могли. Нильс знал — ни Мартин, ни Акка его не бросят. Надо только подальше отойти от медвежьей берлоги.

Нильс посмотрел по сторонам. Налево деревья стоят как будто пореже. Может быть, там лес кончается? И Нильс пошёл налево.

Он шёл быстро, но осторожно — мало ли какие опасности подстерегают в лесу! На всякий случай он далеко обходил корни деревьев, — ведь под корнями звери любят устраивать свои норы. А Нильсу вовсе не хотелось из медвежьих лап попасть в лапы куницы или волка.

Но обитатели леса крепко спали в этот глухой ночной час. Было совсем тихо. Только изредка поскрипывали ветки словно ёжась от ночной сырости, да где-то вверху время от времени раздавался легкий шорох. Может быть, это какая-нибудь птица, отлежав во сне лапку, устраивалась поудобнее.

Нильс совсем успокоился.

И вдруг он услышал какое-то шуршанье и хруст. Так могли шуршать листья под лапами большого зверя. С таким хрустом могли ломаться сухие сучки, когда на них тяжело наступят… Медведь! Медведь проснулся и идёт по его следам.

Нильс прижался к стволу ели.

Нет, это не медведь. У медведя не бывает рук и ног. Медведь не ходит в болотных сапогах. Это же человек! Даже двое людей! Они шли по лесной тропинке прямо к тому месту, где притаился Нильс. За плечами у каждого было ружьё.

«Охотники! — подумал Нильс с тревогой. — Может, нашу стаю выследили»…

Почти у самой ели охотники остановились.

— Вот тут и устроим засаду, — сказал один. — Я их вчера неподалёку видел.

«Ну да, это они про гусей, — подумал Нильс и похолодел от страха. — Гуси, верно, искали меня, кружили над лесом, а охотники их приметили»…

В это время охотник опять заговорил:

— У них берлога тут близко. Целое семейство в ней живет — медведь, медведица и двое медвежат.

Нильс так и открыл рот.

«Вот оно что! Они нашли медвежью яму! Надо скорее предупредить медведей! Надо им всё рассказать!»

На четвереньках, стараясь не высовываться из травы, Нильс отполз от ели, а потом бросился бежать назад, к берлоге.

Теперь он не думал ни о кунице, ни о волках. Он думал только о том, как бы поскорее добраться до медвежьей ямы. И бежал, бежал со всех ног.

У входа в берлогу он остановился и перевёл дух. Потом наклонился. Заглянул в яму. Тихо. Темно.

Тут Нильс вспомнил про сердитого хозяина берлоги. Ведь если бы не мать Мурре и Брумме, медведь непременно съел бы Нильса. Ох, до чего же не хочется самому лезть в медвежью пасть!

На одну короткую минутку Нильс помедлил. Убежать? А что будет с весёлыми медвежатами Мурре и Брумме! Неужели он позволит, чтобы охотники их убили? И их мурлилу, и даже их отца! Узнала бы Акка Кнебекайзе, что Нильс мог спасти медвежье семейство и струсил, очень бы рассердилась, разговаривать бы с ним не стала. Да и что сделает ему медведь? Сразу не проглотил, так теперь-то подавно и когтем не тронет.

И Нильс решительно стал спускаться в медвежью яму.

Медвежата спали, сбившись в клубок. Даже не разберёшь, где Мурре, а где Брумме. Вот медведица. Храпит вовсю. А вот и хозяин берлоги.

Нильс подошёл к самому его уху и крикнул:

— Проснись, медведь! Вставай!

Медведь глухо зарычал и вскочил.

— Что? Кто?.. Кто смеет меня будить? А, это ты? Я же говорил, что тебя надо просто-напросто проглотить!

И медведь широко раскрыл свою красную пасть.

Но Нильс даже не отступил.

— Не спешите так, господин медведь, — храбро заговорил он. — Конечно, проглотить меня вам ничего не стоит. Только я вам не советую. У меня для вас важные новости.

Медведь присел на задние лапы.

— Ну, выкладывай, — проворчал он.

— В лесу охотники засели, — сказал Нильс. — Я слышал, они про медвежью берлогу говорили. Вас, наверное, подстерегают.

— Так, — сказал медведь. — Хорошо, что я тебя не съел. Буди скорее Мурре и Брумме! А жену я сам разбужу. Она со сна ещё злее, чем я.

Он с трудом растолкал медведицу и сразу начал командовать:

— Живо собирайся! Досиделись, пока охотники не пришли. Я же давно говорил, что уходить надо. И пещеру присмотрел хорошую подальше в горах. А ты всё своё: «Жаль покидать обжитое местечко. Подождём ещё. Пусть дети подрастут!» Вот и дождались! Уж не знаю, как теперь ноги унесём.

Нильс и опомниться не успел, как медведь схватил его зубами за рубашку и полез из ямы. Медведица с медвежатами карабкались за ними.

Это было настоящее бегство!