Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

Кто выдумал, что медведь — неповоротливый? Медведь — косолапый, это правда. И ходит он переваливаясь из стороны в сторону — это тоже правда. А неповоротливым его никак не назовёшь.

Медведи бежали так быстро, что Нильса совсем растрясло в медвежьих зубах.

Наконец Брумме и Мурре захныкали:

— Мурлила! Мурлила! Мы больше не можем. Мы все пятки оттоптали. Мы хотим отдохнуть.

Пришлось медвежьему семейству сделать передышку.

Нильс обрадовался этому ещё больше, чем медвежата. Ему совсем не улыбалось, чтобы медведь затащил его в свою новую берлогу.

— Господин медведь, — сказал он как можно вежливее, — я думаю, что я вам больше не нужен. Не обижайтесь на меня, но я бы хотел вас покинуть. Во что бы то ни стало мне надо найти стаю Акки Кнебекайзе…

— Стаю Акки Кнебекайзе! — удивился медведь. — А зачем тебе стая Акки Кнебекайзе? Постой, постой, я что-то припоминаю. Уж не тот ли ты Нильс, который путешествует с гусями?

— Да, меня зовут Нильсом Хольгерсоном, и я лечу с дикими гусями в Лапландию. Но вчера вечером ветер сбросил меня прямо к вам в берлогу, — ответил Нильс.

— Что же ты раньше не сказал? — заревел медведь. — Слыхал я о тебе, слыхал. Все белки и зайчата, все жаворонки и зяблики о тебе твердят. По всему лесу о тебе молва идёт. И подумать только, что я чуть не проглотил тебя… Но как же ты найдешь своих гусей? Я бы помог тебе, да сам видишь, надо отвести семейство на новую квартиру. Ну, погоди, сейчас что-нибудь придумаю.

Думал он долго. Потом, ни слова не говоря, подошёл к дереву и стал его трясти изо всех сил. Толстое дерево так и закачалось под его лапами.

Вверху среди веток зашевелилось что-то чёрное.

— Карр! Карр! — раздался скрипучий голос. — Кто трясёт моё дерево? Кто мешает мне спать?

— Ага, я так и знал, что кто-нибудь там да ночует. Вот тебе и проводник будет, — сказал Нильсу медведь и, подняв голову, закричал: — Эй, вóрон, спускайся пониже! Мне с тобой поговорить надо.

Вóрон слетел на нижнюю ветку и уставился на Нильса. И Нильс во все глаза смотрел на вóрона. Это был Фумле-Друмле, атаман шайки с Разбойничьей горы.

С кем с кем, а с Фумле-Друмле Нильсу меньше всего хотелось повстречаться. Он ещё хорошо помнил его твёрдый клюв и острые когти.

— Здор-рово, пр-риятель! — закаркал вóрон. — Вот ты где бр-родишь! А вчера гуси весь вечер-р-р кр-ружили над лесом. Вер-рно, тебя искали.

Нильс обрадовался.

— А сейчас они где? — спросил он.

— Что я им, сторр-рож? — сказал Фумле-Друмле. — Др-р-рыхнут где-нибудь на болоте. А я болот не люблю. У меня от сырости кости болят.

— Ладно, хватит болтать! — прикрикнул на вóрона медведь. — Помоги Нильсу отыскать стаю. Не то и тебе и всему твоему вороньему роду плохо придётся. Я хоть летать не умею, а на любое дерево мигом взберусь.

Фумле-Друмле слетел на землю.

— Можешь меня не пугать, — сказал он медведю. — Мы с Нильсом старые друзья-приятели. Ну, как, полетели?

— А ты не потащишь меня к своей шайке? — с опаской спросил Нильс.

— Да я с ней давно рассорился, — ответил вóрон. — С того самого дня, как ты гостил на Разбойничьей горе. Они ведь тогда все монетки растащили, мне ни одной не оставили.

— Хочешь, я тебе дам? — спросил Нильс. — Ту, что ты сам мне подарил.

— Дай, дай, дай! — закричал вóрон и закружился над Нильсом.

Нильс вытащил из кармана свою серебряную монетку.

Эту монетку он хотел отдать Деревянному. Но Бронзовый ему помешал.

Эта монетка могла бы спасти подводный город, если бы Нильс её не уронил.

Так пусть она теперь порадует хоть Фумле-Друмле!

А Фумле-Друмле, и верно, обрадовался.

Он выхватил монетку из рук Нильса и, шумно хлопая крыльями, исчез в густых ветках дерева.

«Удрал», — подумал Нильс.

Но Фумле-Друмле уже опять стоял перед ним. Монетки в клюве у него не было. Спрятал, верно, в дупле.

— В дор-р-огу! В дор-р-р-огу! — закаркал Фумле-Друмле.

Нильс попрощался с медведями и подошёл к вóрону.

— Только не вздумай нести меня в клюве! Я привык верхом.

— Вер-р-рхом так вер-р-рхом, — каркнул вóрон.

Нильс уселся на шею Фумле-Друмле, и они полетели.

3

Дикие гуси в самом деле кружили весь вечер над лесом. Они высматривали и звали своего маленького друга, но Нильс не откликался. Только когда совсем стемнело, Акка Кнебекайзе со всей стаей опустилась на землю.

Заночевать гуси решили на краю болота за лесом.

Сколько возни всегда бывало, пока гуси улягутся. И поесть надо. И поговорить хочется.

А сегодня даже самые лучшие водоросли застревали в горле. И не до разговоров было. У всех одно на уме — где-то Нильс? Что с ним?

Акка Кнебекайзе и Мартин заснули позже всех. Старая гусыня подсела к Мартину и, тихонько похлопав его крылом по крылу, сказала:

— Он многому научился за это время. Ничего дурного с ним не должно случиться. Спи, завтра опять полетим на поиски.

Но искать Нильса не пришлось.

Как только солнце разбудило гусей и они открыли глаза, поднялся такой радостный гогот, что все лягушки в болоте переполошились.

Да и как было гусям не радоваться! Нильс — целый и неделимый — лежал на своём месте, рядом с Мартином, и спал как ни в чём не бывало.

Глава двенадцатая В ПЛЕНУ

1