Чудесные дни в «Ужиках»

Перепуганные моими воплями коровы и овцы шарахались от меня во все стороны, как от чумного живодёра. Поняв, что силой успеха не добьюсь, я применил военную хитрость и решил взять стадо лаской. Широко улыбаясь, я подошёл к самой большой и толстой корове, решив, что она в коллективе главная, и льстиво заговорил:

— Здравствуйте, уважаемая корова! Замечательно сегодня выглядите! Вам очень идут эти загнутые рожки. Как травка сегодня? Сладкая? Разрешите, я провожу Вас на прекрасную цветочную поляну?

Но глупая корова не поддалась на мои уговоры, развернулась и, словно издеваясь, пошла ещё дальше, вглубь леса.

Да уж, ситуация. Вот они, барашки, коровки, все до одной, но в карман не положишь, силой из лесу не вытолкаешь, по хорошему не понимают. И что теперь делать с рогатыми неслухами?

Сначала я впал в настоящую панику, потом в глубокое отчаяние, а потом кааак рассердился! И с криками «Как вам не стыдно, бесстыжие ваши морды! Разбежались, понимаешь! Это не по-коровьи, а просто по-свински! Сейчас я вам покажу, кто тут главный!» начал бегать вокруг животных, собирая их сначала просто кучнее, а потом, продолжая бегать кругами и улюлюкать, постепенно перегоняя на прежнее, выбранное Никиткой место.

Через час такой сумасшедшей беготни, достигнув цели, потный, запыхавшийся, обессиленный, я рухнул на траву. Уставшие от погони зверушки смирились и спокойно расположились на дневной сон.

— Как ты тут? Справляешься? — взявшийся словно ниоткуда за моей спиной Никита застал меня врасплох.

— Да, у меня всё в порядке, — я решил не расстраивать друга рассказом о случившемся побеге. — Как ты? Вкусный обед получился?

— Обед? А не было никакого обеда. Опять пустые горшки валялись на полу, кто-то нас внаглую объедает. Кстати, и Марика я не нашёл. Он куда-то собирался уйти? Хоть бы записку оставил, что ли.

— Не думаю, что Маркуша в халате осмелился бы выйти за ворота, — я незаметно вытер пот со лба и старался говорить спокойно, не показывая, как запыхался. — Этот франт в городе даже в магазин наряжался, а в школу так вообще галстук-бабочку надевал. В бабском халатике на улицу он бы не вышел точно. Если ты не против, я Марка сам навещу? Заодно ещё один обед сварю.

— Знаешь, ты свари, да покарауль его до моего прихода. Хочется остаться сегодня сытым наверняка.

Я оставил Нику сухарей и воды, потрепал по холке бдительного телёночка и заторопился домой.

К моему большому сожалению, Никита не пошутил, и ещё недавно полные горшки встретили меня разочаровывающей пустотой. Дрова в печи давно прогорели, и пришлось начинать всё сначала — разжигать, мыть, наполнять, ставить. Странно, я уже довольно долго в избе, а от Марика ни слуху, ни духу. Вот уж кто вечно пропадающий человек. Ничего, не иголка в стоге сена, сейчас найду его копошащимся где-нибудь в огороде.

Я вышел на улицу, хорошенько потянулся, вбирая в себя тепло и свет ласкового солнышка. Погода замечательная стоит, а вместо того, чтобы загорать и купаться, уже почти неделю живём в сплошной суете и напряжении.

Уже издалека я увидел стоящую на траве рядом с баней большую ванну, которая недавно нам служила прикрытием от разозлённых ос. Понятно, Маркуша решил подойти к стирке творчески, устроил на свежем воздухе большую прачечную. Но когда я подошёл поближе, то чуть не свалился от удивления. Такой силы мысли от друга я не ожидал! В мыльной пене отмокал… одетый в несколько слоёв одежды спящий Марк, а рядом стояла… Мурка, жадно лакающая из корыта мыльную воду.

— Моя ты родная! — я бросился обнимать и целовать ощипанную неумелым парикмахером (руки бы ему поотрывать) дойную подружку. — Ты живая! Целая! Невредимая! Марик! Ты это видел?

— Что видел? — мокнущий товарищ разлепил глаза. — Мурка? Гоша, как ты это сделал?

— Я думаю, это сделал ты. Быстро рассказывай, что ты там раскопал в своих портретах!

— Сейчас, сейчас! Была у меня одна мысль, — Марк под тяжестью мокрых многослойных одеяний с трудом выбрался из ванны и смешно поковылял в сторону дома. Сейчас он был похож на целиком заквашенную капусту, только что вынутую из бочки и истекающую рассолом.

Вся задняя стена сарая была плотно увешена портретами знахарки, деревенских старух, были тут и изображения мухоморок (и когда это Маркуша успел их нарисовать?), а в самом низу оказались развешаны те самые фотографии из шкатулки, которые я небрежно бросил в сенях за ненадобностью. Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что на всех этих фото один и тот же человек, от возраста маленькой девочки вплоть до старенькой бабушки.

— Вот, смотри, — Марк показывал как раз на эти снимки, — я их расположил по порядку и стал изучать, как меняются черты лица с возрастом. И одна вещь меня просто поразила. Да что там поразила! Мой мозг чуть не взорвался от напряжения, и тогда я решил отвлечься и постирать.

— Давай уже, не тяни, рассказывай быстрей, что особенного ты здесь увидел, — я сгорал от нетерпения. Неужели мы так близки к разгадке колдуньиной тайны?

— Да ты что, Гоша? Разве не видишь сам? Обрати внимание на нос. Вот прямо смотри и рассказывай по порядку, что видишь.