Чудесные дни в «Ужиках»

— Можно попробовать, — я понимал, что эта идея была единственной надеждой на быстрое спасение. — Других вариантов нет.

— Жалко просто так выливать всю воду, её тут много, — Ник заглянул в гигантскую лохань. — Держитесь, парни, сейчас эту водичку с пользой потратим.

Мы не успели глазом моргнуть, как Никита внезапно плеснул полный ковш горячей воды на каменку, и, не дав нам возможности пожаловаться на невыносимый обжигающий жар, схватил ушат и стал быстро окачивать меня и Марика водой из ванны. Ледяной душ охлаждал наши перегретые тела. Было здорово, настоящий экстрим. Мы визжали, словно пойманные за хвост розовые поросята и хохотали, поливая в отместку устроившего это веселье довольного Никитку. Сочетание горячего воздуха и холодной воды рождало неведомые доселе потрясающие ощущения. Наверное это похоже на спасительный дождь в раскалённой пустыне.

В какой-то момент разгорячённый мокрой игрой Марик споткнулся и весь целиком улетел в ванну, но даже там не мог остановиться и продолжал заливаться смехом.

Вволю набрызгавшись и наплескавшись, мы начали операцию под кодовым названием «Закомуристый драпак». Идею встать плотно друг к другу и, словно шляпу одеть на себя оцинкованную жестяную ванну пришлось отмести из-за сложности исполнения трюка. Близились сумерки, нужно было торопиться, поэтому не придумали ничего лучше, кроме как перевернуть ванну и по-пластунски забраться под гостеприимную крышу. Чувствуя себя тройной гигантской черепахой и мелко перебирая ногами, мы добрались до двери. Чтобы не рисковать, высовывая конечность, пришлось открывать дверь с разбега. Самым сложным оказалось найти общий ритм. После нескольких неудачных попыток удалось наконец приноровиться друг к другу и освободить выход.

Но тут нас ждала самая настоящая засада. Узкий край ванны легко прошёл через проём, а широкий плотно застрял в проходе. Трое голых, утомлённых банными процедурами и неплохих, в общем-то, людей, оказались в западне. Осознав, что произошло, все разом притихли и напряжённо прислушались к противным жужжащим звукам за тонкой стенкой железной лохани. И то, что мы слышали, внушало ужас. Разъярённые мстительные осы никак не хотели утихомириваться. Видимо, чувствуя запах врага, они яростно атаковали нашу спасительную железную крепость.

— Вот попали! — первым подал голос Ник. — Придётся теперь до утра тут сидеть.

— Не осилим, у меня уже ноги затекают, — мой голос оттолкнулся от стен корыта и ударил эхом по ушам.

— Надо попробовать их отогнать, — отозвался Марик и, не дождавшись нашего одобрения заколотил ладонью по стенам и крыше убежища.

Звук многократно увеличился и отозвался болью глубоко внутри головы. От неожиданности Никита подскочил, со страшным грохотом перевернув ванну и тут же, быстро сообразив, что натворил, схватил нас за руки и буквально выдернул на улицу. Страх быть больно и беспощадно искусанными с ураганной скоростью гнал нас к дому. Словно резвые лошадки, голышом, мы скакали резвой рысью до самого крыльца, а в ушах стояло противное «взззззз, взззззззз». Перескочив сразу через все ступеньки, мы влетели в дом и плотно закрыли дверь. А Марик схватил лавку и вдобавок подпёр ею вход.

И тут на смену страху пришёл истерический смех:

— Маркуша, ты чего? Думаешь, осы будут с разбега нам дверь выламывать? Ха-ха-ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! О-хо-хо! В сенях инструмент лежит, они скорей петли раскрутят и войдут, — умирал от хохота Никитка.

Марк хотел сначала обидеться на наши издёвки, потом взглянул на свою баррикаду, и сам сначала прыснул, а потом залился звонким смехом.

Мы хохотали сначала над перестраховшиком Марком, потом обнаружили, что все стоим посреди комнаты совершенно голые и раскрасневшиеся после банных процедур и бега. Но вместо того, чтобы одеться, продолжали покатываться со смеху, не в силах остановиться.

Дойдя до полного весёлого изнеможения, все наконец оделись и пошли встречать овец с поля. Большое разношёрстное стадо как раз подходило к деревне.

— Вовремя мы успели, — Ник протягивал кусочек хлеба, подманивая наших баранов. Баши сразу узнали своего хозяина и засеменили к Никите, обгоняя друг друга, в надежде урвать кусочек горбушки побольше.

— Какие они классные! Можно я тоже одного угощу? — попросил Марк.

— Держи, только смотри чтоб не цапнули.

Марик протянул хлебную корочку и тут же за ней выстроилась целая очередь. Не зная, кого из овец предпочесть, Маркуша поднял горбушку вверх, но одна из нахалок так сильно хотела угоститься хлебушком, что встала на задние лапы, передними вскочила на грудь моего друга и вырвала силой свой кусочек хлебного счастья. Марк, даже охнуть не успев, от неожиданности рухнул на землю, а бесцеремонная овца как ни в чём не бывало встала, прошлась копытами по упавшему Маркуше и пошла в хлев.

— Ну вот, придётся тебя снова вести в баню, — вздохнул Никита.

— Нет уж, — Марк встал и отряхнулся, — лучше быть целым и грязным, чем чистым и покусанным.

День 5

— Гоша, вставай, утро уже! Кто рано встаёт, тому Бог подаёт! — кто-то тормошил меня за плечо, а спать хотелось так сильно…