Чудесный рог: Народные баллады

Я знал хорошо этот царственный лес,
Что рос вдалеке у фьорда.
Там пышный навес до самых небес
Деревья раскинули гордо.

Деревья там гордо раскинули сень.

Звались они липой да ивой.
Там зверь благородный, чье имя — олень,
С ланью играл боязливой.

Олени и лани, куда ни глянь,

Играли в лесной глухомани.
И с шерстью златой миловидная лань
Резвилась на светлой поляне.

В ту пору Нилус Эрландсен дичь
Выслеживал утренней ранью.
Он дивную лань пожелал настичь
И стал гоняться за ланью!

Гоньба продолжалась не меньше трех дней,

И сердце стучало тревожно.
Сдавалось, вот-вот он приблизится к ней!
Но было поймать невозможно.

Три дня скакал он, объятый тоской,

И думал: «Сколько ни бейся,
Если даже ее коснешься рукой,
Все равно поймать не надейся».

Наставил он ей вдоль опушки тенёт,

Следил за каждой тропинкой.
А она, избежав ловушки, сверкнет
Где-нибудь золотою спинкой!

Не мог ее Нилус поймать никак.

Облазил овраги, пригорки,
И гончих своих пятерых собак
Он в чаще спустил со сворки.

Лань досталась бы гончим псам,

Да, облик принявши птичий
И серым соколом взмыв к небесам,
Не стала собак добычей.

На липу зеленую сокол сел,

А Нилус бросился к древу,
Схватил топор и ну рубить,
Волю давая гневу.

Раздался скрип, но ив и лип

Явился туда владетель.
В землю с угрозой воткнул копье
Здешнего леса радетель.

«Станешь валить мой лес родовой

Или чинить мне худо,
Прикинь, во что обойдется тебе,
Нилус Эрландсен, эта причуда!»

«В целом лесу дозволь мне срубить

Только одну лесину!
Иначе тоска меня может убить.
Без этой птицы я сгину!»

«Ты об ней, молодец, позабудь

До самого смертного часа
Либо где-нибудь ей раздобудь
Твари домашней мяса».

Нилус не убоялся мук.

Он грудь, по своей охоте,
Рассек и приманку на липовый сук
Повесил из собственной плоти.

Птица кровавое мясо хвать!

Повадка исчезла птичья.
Откуда взялась девичья стать
И красота обличья?

В сорочке из алого шелка пред ним

Стояла прекрасная дева.
Нилус Эрландсен обнял ее
Под сенью зеленого древа.

«Из роз и лилий за отчим столом

Узор вышивала я шелком.
Мачеха в горницу вдруг ворвалась,
Слова не вымолвив толком.

Она меня превратила в лань

И в лес отправила с бранью,
А семь служанок — в лютых волчиц
И послала вдогон за ланью».

Дева чесала злато кудрей

Под сенью ветвей зеленых.
Из чащи не волки сбежались к ней,
А семь служанок смышленых.

«Спаси тебя бог, Нилус Эрландсен,

Как ты меня спас от мук!
Будешь ты спать и видеть сны
В кольце моих белых рук.

Спаси тебя бог, Нилус Эрландсен,

Мой избавитель смелый!
Будешь ты спать и видеть сны
На груди моей белой».

Олуф и королевна эльфов