Чудище, или Одна сплошная рыжая беда

— Да, — с трудом взяв себя в руки, я всхлипнула в последний раз, чувствуя, как меня аккуратно укачивают в кольце теплых рук. — Кир редко появлялся. Но каждый раз напоминал мне, чтобы я ничего не подписывала, чтобы отец не попросил. Надо было тогда серьезнее отнестись к его предупреждениям, но… Я была счастлива почти до безумства. Колледж, Эрик, постоянные поездки в Корею, а еще дом, заботливый родитель, Кирилл и любимая машина. Четыре года пролетели незаметно. Когда Кира не было, отец часто поднимал тему моего будущего замужества, но неизменно был посылаем далеко и надолго. Я ведь ему прямо сказала, что меня интересует только диплом и работа заграницей, а он посмеялся в ответ и сказал, что одно другому не мешает. Я сначала не понимала, о чем речь — я не влезала никогда в его дела, да он и не требовал. А потом он объяснял. Так постепенно, потихоньку, помаленьку он меня уговорил. Незаметно надавил на то, что колледж-то он мне оплатил, могу и я в ответ ему помочь немного. А я не люблю быть у кого-то в должниках… Вот и подписала согласие на помолвку в день выпускного. Отец клятвенно заверял, что от меня ничего не требуется. Диплом свой я получила, направление на работу дали — могу спокойно ехать, а возвращаться пару раз в год на какое-нибудь архиважное событие, помахать всем ручкой, улыбнуться типа мужу и возвращаться обратно. Меня все устраивало и, если честно, было глубоко пофиг, с кем он пытается меня свести. Нет, я бы, наверное, потом поинтересовалась его именем, но в тот момент, когда впопыхах ставила закорючку на бумаге, пристроив ее прямо на коленке, меня больше волновал вопрос, куда делись мои туфли и почему до сих пор не приехал Эрик. Глупо, да?

— Анют, — блондин крепко-крепко прижал меня к себе и вздохнул. — Это не твоя вина. Воронцов хороший психолог, в бизнесе без этого никак. Надо знать, на что на что давить, чтобы договор был подписан на выгодных для тебя условиях. Твой… отец надавил на твои самые уязвимые места: обостренное чувство долга и нежелание верить в то, что твой собственный родитель может делать тебе зла.

— И все равно это было глупо, — тихо отозвалась, положив свои ладони поверх его. И, с трудом сглотнув, произнесла. — Да только все это я поняла уже после. Через три дня после выпускного, когда выбежала на улицу встречать вернувшегося Кирилла. Я успела только с разбега повиснуть на его шее и улыбнуться… А потом почувствовала сильный удар в спину, страшную боль и все. Очнулась уже в больнице.

Руки тряслись так, что удержать их уже никак не получалось. Да меня самому трясло настолько, что Богдан развернул меня, крепко прижимая к себе. Да только и это уже не помогало. Вспоминать обо всем этом всегда было страшно. Жутко. Фактически невыносимо.

— Когда я очнулась, я не понимала, что происходит, — голос дрожал, глаза застилали слезы, но я все равно упорно продолжала говорить, отчаянно надеясь, что если выскажусь мне станет наконец-то легче. — Было невыносимо больно, но при осознании того, что случилось, становилось еще больнее. Стреляли в сердце и, если бы не моя патология… Я бы не выжила, Дан. Я бы просто не выжила…

Я чувствовала, как замер Богдан, как каменело его тело. Он ведь не знал об этом. Слышал о покушении, но о подробностях вряд ли даже догадывался. И я даже не знала, кому сейчас было хуже: мне вспоминать все это… или слышать ему.

Я не знаю, сколько мы так просидели. Молча, в тишине кабинета, за окнами которого стояла кромешная темнота. Каждый из нас пытался осознать, принять эту информацию, и только потому, что мы были рядом, это удавалось невыразимо легче…

— Когда объявился отец, он пытался отговориться тем, что пытались убить Кира, но попали в меня, — я снова заговорила первой, обнимая себя за плечи и прижимаясь к Богдану, как маленький потерянный ребенок. — Да только на сей раз Кирилл лапшу вешать на уши не дал. Они тогда переругались прямо в палате, а я… я лежала под капельницей, смотрела на них и понимала только одно. Что я хочу уехать. Далеко и надолго. Просто бросить все и уехать подальше, забыв и отца, и его мир, его деньги, связи и этот гребаный договор из-за которого чуть не лишилась жизни. И, как объяснил злой Кир, могу лишиться еще раз, ибо согласие не помолвку это только начало. Отец настаивал спрятать меня в Америке… Но Кирилл, видя мое состояние, послал его к черту.

— И привез тебя обратно, — закончил за меня парень, крепко сжимая мои ладони в своих. Понимая. Поддерживая. Просто давая понять, что он рядом.