Чудо - из чудес

            — Да-да, я не оговорился! — сказал он. — Крещение — это духовное рождение человека. Именно с него и начинается христианская, то есть настоящая, ведущая ко спасению жизнь. Горе, когда люди крестятся только потому, что на это сейчас такая мода, а также просто так, на всякий случай, или потому что их уговорили подруги, друзья или родители, а потом — напрочь забывают про все. И живут так, словно они сами или, как в нашем случае, восприемники не отреклись за них от сатаны и не дали Богу обет вести христианский образ жизни. И счастье — если после крещения, то есть, после своего нового — духовного — рождения человек начинает жить церковной жизнью. Ходить в храм, каяться, исповедоваться, причащаться, что в итоге дарует ему возможность достичь того, ради чего, собственно, мы и появились на свет — сподобиться Царствия Небесного и вечно быть с Богом!

            Уже в машине, когда все удобно разместились в ней, отец Иоанникий сказал:

            — Простите, если что было не так. Ведь это было первое крещение, которое я совершил. И — моя первая проповедь.

11

Лена стала оживать прямо на глазах…

            Узнав о крестинах, на торжественный обед, который неугомонная во всем, что касается готовки, соседка превратила в настоящий пир, не то, что примчались, а словно прилетели Рита и Ник.

            Стас сразу отметил то, что они стояли в прихожей, держа друг друга за руку.

            Словно боясь расстаться даже на мгновенье.

            — Я, конечно, уважаю Владимира Всеволодовича, — первым делом сказал Ник, но тут же с легкой обидой добавил: — Только мы с тобой раньше знакомы! Почему ты нас с Ритой не сделал крестными Тиши? Породнились бы!

            — Да мы и так с тобой старые друзья! Что может быть роднее? — обнял Ника Стас. — К тому же — тогда вы с Ритой никогда не смогли бы стать мужем и женой.

            — Это еще почему?

            — А потому что духовное родство выше обычного и после этого вас никто уже не повенчает!

            — Ой, нет! — испугались Ник с Ритой.

            И теперь даже Лена поняла, что у них, кажется, все сладилось.

            Всерьез и надолго.

            Дай Бог, чтобы, как и у них со Стасиком — навсегда!

            Войдя в зал, Ник увидел отца Иоанникия.

            Даже не удивился.

            Смиренно подошел.

            И тоже привычно благословился у него.

            Он вообще сильно изменился за это время, Ник.

            Следом за ним благословилась и Рита.

            После этого Ник поздоровался с Сергеем Сергеевичем, Владимиром Всеволодовичем, Олегом с Ириной, познакомился с Зоей.

            И, наконец, попросив разрешения, подержал на руках виновника торжества, вернул его Зое.

            И протянул Стасу толстый конверт.

            — Вы получите — когда тоже родите! — предупредил он Олега с Ириной. — Тем более что это с моего первого контракта. Но, надеюсь, Тише хватит здесь на подарок, скажем — на новую кроватку. А вам пока желаю безбедно прожить до моего нового удачного проекта!

            В чем-в чем, а в этом Ник оставался прежним!

            Относя конверт в кабинет, Стас не утерпел и заглянул в него.

            В нем лежали три пачки пятитысячных купюр.

            Полтора миллиона рублей…

            Он тут же сообщил об этом Лене.

            Но та словно не услышала его.

            Как-то рассеянно кивнула и словно отсутствующая заняла свое место за большим столом, рядом с мужем.

            «Неужели даже крестины сына не помогли?» — с болью подумал Стас.

            Владимир Всеволодович сам догадался, что Ник подарил большую сумму и, как показалось, с легким сожалением тихонько спросил:

            — Что, будешь теперь забирать свою коллекцию обратно?

            Стас подумал и отрицательно покачал головой:

            — Нет, отдавайте уж лучше в церковный музей! В вашем храме ежедневно столько паломнических групп. Не денег жалко. А людей, которые мало верят. Или не верят вообще. Которые, как бы это правильнее назвать — духовно слепоглухонемые. Вот! Что может быть страшнее этого? А такой земной материал поможет им наглядно и на ощупь убедиться в Небесном, убедиться, что все это действительно было на нашей земле и — соответственно лишний раз укрепиться в вере.

            До начала обеда оставалось еще несколько минут — соседка вносила все новые и новые кушанья.

            И Стас, улучив момент, подойдя к отцу Иоанникию, спросил:

            — Ну как ты там?

            — Слава Богу за все! — коротко ответил он.

            — Вика… была?

            Отец Иоанникий, совсем как в детстве, с хитрецой в глазах, ответил на этот вопрос вопросом:

            — Что там сказал Юлий Цезарь после победы… не помню над кем там: «Пришел… увидел…»

            — Не сказал, а написал сенату, — уточнил Стас. — После того как практически без сражения разгромил Фарнака: «Пришел, увидел, победил!»

            — Вот так и Вика… Пришла, увидела и… ушла. В смысле, увидела не меня, а — монастырь. Я ведь к ней так и не вышел. Как говорится, себе дороже…

            Стас взглянул на своего друга детства и — ну, кто лучше мог знать его? — сразу понял, что эта победа над собой, этот подвиг не выйти из кельи к женщине, которую он продолжал любить, и с которой мир готов был осыпать его всеми благами и удовольствиями, досталась ему намного труднее, чем Цезарю, причем, во всех его многочисленных битвах…

            Отец Иоанникий тоже умел понимать Стаса с полуслова, сразу догадался, что от того ничего не укрылось.

            И заторопился:

            — Давай начинать, а то мне еще на вечернюю службу успеть надо!