Чудо - из чудес

            — Надо же, — удивлялся отец, — еще и до храма дойти не успели, а оно уже все устроилось в лучшем виде! Может, уже и обратно пойдем?

            - Отставить разговорчики! – остановил его Ваня. – В колонну по три… ладно – рассыпным строем, в храм, к Богу — шагом марш! Тем более что и Ленка наверняка уже там! Стас вон ждет, не дождется, когда ее по-человечески увидит и поговорит с ней!

            Тут Ванина мама взглянула на Стаса, молчаливым кивком ласково поздоровалась с ним.

            И вздохнула:

            — Ты, Стасик, только, пожалуйста, не обижайся на нее. И не обижай! Ей и так горя хватило…

            — А что, собственно, произошло? — чувствуя, как что-то так и оборвалось у него в груди, спросил Стас.

            Но все уже направились к храму.

            И Ванина мама только сказала:

            — Да ты сам все сейчас лучше любых слов увидишь…

5

Главнее Божественной Литургии нет и не может быть ничего на земле.

            В храме было тепло и спокойно.

            Служба еще не начиналась.

            Быстро оглядевшись, Стас с облегчением сразу увидел Лену.

            Она стояла спиной перед множеством разложенных на широком певческом аналое книг.

            Кроме нее в храме был еще сторож — худощавый бородатый мужчина с пронзительным взглядом.

            Он сидел у самого входа так тихо, что Стас его сразу и не заметил.

            Да и не до него было.

            Зато Ваня, обычно слегка стеснявшийся его — все-таки бывший капитан-афганец, Герой Советского Союза, поздоровался с ним за руку, как с равным, называя по имени: Виктор.

            Затем привычно подошел к вешалке.

            Предложил Виктории помочь снять шубу.

            Но та категорически замотала головой, давая понять, что ей не скоро и в шубе станет жарко.

            Тогда Ваня сбросил с себя шинель.

            Стас — зимнюю куртку

            Повесив ее, как он сразу догадался, потому что больше на вешалке женской верхней одежды не было — рядом с заячьим полушубком Лены.

            Услышав позади себя шум, она оглянулась.

            И сердце Стаса почему-то сжалось от внезапно нахлынувшей жалости.

            Лена была по-старушечьи перевязана крест-накрест серым пуховым платком и в заплатанных валенках.

            Вся какая-то тихая.

            Неприметная.

            Словно, как говорится в подобных случаях, поставила на своей молодой цветущей жизни — крест…

            И почему-то в круглых, похожих на старомодные, очках.

            Таких толстых, что они больше напоминали линзы.

            Заслышав позади себя движение, она оглянулась.

            Тоже первым делом нашла глазами Стаса.

            И сразу сняла очки.

            Отчего лицо её сразу стало знакомым.

            Но каким-то совершенно беспомощным.

            Неожиданно она нахмурилась.

            И, словно сделав над собой усилие, вновь отвернулась и стала листать книги.

            «Воздавайте сначала Божие Богу, а затем кесарево Кесарю», — вспомнил Стас.

            И мысленно согласился с Леной.

            Вот-вот должна была начаться служба.

            Главнее Божественной Литургии нет и не может быть ничего на земле.

            Так что все остальное — потом.

            Но вместо возгласа священника левая дверь алтаря открылась, и из нее вышел отец Михаил.

            Если и раньше в нем трудно было признать того самого Макса, который являлся грозой всей округи, то теперь и подавно.

            Длинная, окладистая борода…

            Добрые мудрые глаза.

            - Ну, наконец-то вижу перед собой не мальчика, но мужа! – неторопливо, довольным голосом сказал он подошедшему к нему под благословение Ване.

            Сторож подошел, внимательно оглядел Звезду на груди Вани.

            И сказал:

            - Это значит, такие теперь стали – с Российским флагом? А у меня еще та, с красным…

            - Традиционная Российская награда для героев - Георгиевский крест, конечно лучше, но факт от этого не перестает быть фактом! – не в силах молчать от переполнявшей его радости - ведь Лена была совсем-совсем рядом, сказал первое, что пришло ему в голову, Стас.

            — Все умничаешь? — впрочем, без тени упрека, благословил и его священник.

            «Не глупеть же!» — так и завертелось на языке Стаса, но он благоразумно промолчал.

            Храм — не место для шуток!

            Отец Михаил огляделся вокруг, вздохнул, очевидно, оттого, что на службе снова было совсем мало людей.

            Да, одно дело было восстановить из руин храм.

            И совсем другое — начать восстановление человеческих душ.

            — Ну, пойдем в алтарь! — кивнул он, наконец, Ване. — Поможешь мне по старой привычке. Надеюсь, не забыл еще, с какой стороны кадило подавать надо?

            — Не забыл, но…

            Ваня прошептал что-то на ухо священнику, показывая глазами на так и стоявшую в шубе жену.

            И испуганно глядя на приоткрытую дверь алтаря, виновато развел руками.

            — Да, это, конечно, серьезная причина, — внимательно выслушав, согласился отец Михаил. — Тогда помолись пока до лучших времен здесь.

            И обратился к Стасу:

            — Ну, иди тогда ты!

            — Так ведь я только раз в жизни алтарничал! Уже ничего и не помню! — растерялся Стас.

            — Ничего, напомню! — пообещал ему отец Михаил.

            И он, несказанно робея, вошел следом за ним в алтарь.

            Первым делом, положил, как успел подсказать ему казавшийся необычайно расстроенным Ваня, перед Престолом три земных поклона.

            Затем, по благословению отца Михаила, путаясь с непривычки, облачился в белый стихарь.

            Выслушал для начала вкратце, а потом, как сказал священник, будут и подробные, по ходу дела, объяснения.

            А также, что нельзя и что нужно обязательно делать в алтаре.