Чудо - из чудес

            — Инициатива разумная, принимается! — согласно кивнул Ваня и попросил водителя остановить машину.

            Они вышли из мягкого тепла на жесткий холод.

            — Что, приехали? —  не видя вокруг домов, спросила Виктория.

            — Да нет, осталось совсем немного, — слегка виновато объяснил Ваня. — Мы сначала только на кладбище зайдем…

            — Куда-а?!

            — Ну, на могилку к отцу Тихону. Это старец, который последние дни прожил в Покровском…

            — Да вы что?! — возмутилась Виктория. — Перед свадьбой — на кладбище… То какие-то мощи… То могилки… С ума, что ли, сошли? Нет, как хотите, а я лучше вас здесь подожду!

            — А не замерзнешь, Викуся? — не без тревоги глядя на жену, спросил Ваня. Виктория была в теплой шубе. Но ее модные сапожки на высоких шпильках явно не были рассчитаны на морозы. — Тебе ведь нельзя…

            Виктория посмотрела на видневшиеся впереди среди деревьев оградки с крестами и махнула рукой:

            — Ладно уж! Лучше уж здесь замерзнуть, чем там! Но вообще-то, надеюсь, что не успею!..

2

Друзья подошли к могилке старца.

            — Вань… - начал было Стас.

            Но друг остановил его:

            - Молчи, - я и так вижу, что ты кое-что уже понял.

            - Да что я должен понимать?

            - А то, что все далеко не так, как это кажется. Начиная с того, что Героя ведь мне не за гранату, на которую я лег, дали.

            - А за что же?

            - Долгая история… Но я постараюсь вкратце… В общем, попал я с тремя ребятами, что остались в живых после боя, в плен.

            - Это когда в первый раз от тебя две недели ни слуху ни духу не было?

            - Не знаю. Наверное… О том, кто мы на самом деле, на допросе, как нас ни били, разумеется, ни гу-гу. У этих полевых командиров ведь какой порядок: контрактников, десантников и разведку уничтожать прямо на месте. Глядим, вроде поверили. Разместили в какой-то землянке. Сказали, если ислам не примем, в рабы продадут. Мы все, как один – никак нет! - уж лучше рабами! А тут – новые пленные. Водители, которые нас немного знали. Тут они на испуг их и взяли. Прямо перед ними отрезали голову у одного из контрактников. И спрашивают, показывая на нас: кто это? Говорите быстро, а то мы и вас так же прикончим! Те и сказали. Что мы – и десант, и разведка… Не понимаю, почему они сразу нас не прикончили?.. Отложили это дело на завтра. Какой-то большой командир к ним как раз приезжал, хотели его казнью порадовать. Ну, тут – терять было уже нечего, я кое-как за ночь развязался, ребят распутал, и когда боевик сунулся к нам, чтобы нас на казнь выводить, свернул ему голову. Взял его автомат и перебил всех, кто нас там уже ждал. Не меньше десятка. Похватал их оружие, побегал по логовам, да и прикончил остальных. Но кто-то все же успел своим сообщить. Они и ринулись все на нас. Я ребятам приказал уходить, а сам на дерево влез, тельняшку повыше привязал – дал нашим знак: десант в бою. А те не поверили и дали прямо по нам залп. Только, когда я передал по рации боевиков свой номер, убедились, что это действительно свои. А тут уже боевиков, что с тем командиром прибыли да где-то в селе отдыхали, вокруг — тьма. Ну, я и вызвал огонь на себя. А огонь, брат, у нас такой, что после него вокруг только каша из грязи и крови была… А у меня — хоть бы царапина… Не иначе, как отец Михаил, мама, отец, Ленка, ты и, конечно, вот он — батюшка Тихон вымолили. Ну, здравия желаю… здравствуй, батюшка…

            — Здравствуйте, отец Тихон…

            Друзья подошли к могилке старца.

            Поцеловали овальное фото на белом кресте.

            Ваня, не в силах остановиться, продолжил свой рассказ.

            Уже не только Стасу, но и отцу Тихону, хотя тот, конечно, как прекрасно понимал Ваня, и без этого знал все…

            — Бандформирование это оказалось таким крупным и очень долго неуловимым, столько высшему командованию нервов попортило, что мне сразу — Героя. Сам генерал из Москвы приехал Звезду вручать. Я, понятное дело, возгордился. Еще бы — Герой. Генерал лично награду привез! И тут, как тут, слава Тебе, Господи — Божие вразумление. Ехали мы с этим генералом и нарвались на засаду. Не иначе, как кто-то из наших иуд наводку дал. Но ничего, отбились. И, представляешь, — когда и дело казалось уже концом, вдруг граната. Да прямо к ногам генерала. Тот даром, что боевой, но навыки по кабинетам растерял, встал перед ней, как вкопанный. А я еще свежий. Опытный. Оттолкнул я его прямо на камни так, что он полмесяца после в госпитале с сотрясением мозга лежал. Схватил эту гранату, а времени подальше ее бросить уже не осталось. Тут она и рванула. Когда меня к врачам привезли, всего в крови, думали — труп. А оказалось — ни один жизненно важный орган не задет. Хирург, здоровый такой майор, крест на груди, говорит: молись, Герой, Богу, благодари до конца своей жизни. Ведь это просто чудо, что ты остался жив. Сколько я повидал всего, в самом кошмарном сне не увидишь — но такое первый раз вижу!

            — Да-а… — покрутил головой Стас.

            Ваня помолчал и вздохнул:

            — Тот генерал приказал поместить меня к себе в свою двухкомнатную палату. Жены у него нет, так дочка за ним ухаживать приехала.

            — Виктория?