Чудо - из чудес

— Как хорошо, что ты теперь с нами! — радостно говорил Маний, обнимая Ахилла. — Эти бунтовщики — пираты. Им нужны люди с такой внешностью, чтобы входить в доверие к капитанам кораблей! Ты очень даже подходишь для этого! О!.. Я всю жизнь мечтал стать богатым, ездил даже в Египет грабить пирамиды, но никогда и не думал, что можно зарабатывать столько, сколько у них!

Захлебываясь, он стал говорить, сколько пираты пообещали ему с каждого захваченного корабля, смеялся над своими недавними страхами за скоропортящийся товар, потому что это сущий пустяк по сравнению с новыми заработками... А Ахилл, оглядываясь на дверь в капитанскую каюту, перед которой горел поливаемый водой, чтобы больше чадил, костер из дерева и тряпья, только и ждал, чтобы избавиться от Мания.

Вскоре ему это удалось. Купца зачем-то позвали к себе пираты. Двигаясь незаметно вдоль борта, Ахилл направился к скамьям гребцов. Подойдя к ним, он дрожащими пальцами раскрыл общий замок, передал связку ключей ближайшему рабу, и не прошло минуты, как лавина полуголых потных людей, с криками: «Свобода! Свобода! Капитан Сизиф!» — пронеслась по судну, сметая все на своем пути, и распахнула дверь капитанской каюты...

4

— Спасает лишь Бог! — весомо поправил говорившего апостол.

...Широко была открыта дверь капитанской каюты и на «Амфитриде».

Триерарх, выйдя из нее лишь проверить, как дела на палубе, казалось, забыл про сон и отдых после тяжелой ночи. Узнав от келевста, по чьим молитвам был спасен корабль, он подошел к апостолу со словами благодарности, но так увлекся шедшей там беседой, что уже больше часа находился среди его окружения.

Чудесное спасение изменило и отношение фракийцев к апостолу. Они по-прежнему сидели на своей скамье, но их лица, обращенные в его сторону, уже не были такими суровыми, как в начале плавания. Даже Теон, старательно делая вид, что это его не касается, тоже старался не пропустить ни единого слова. Приблизились к апостолу и его недавние враги, у которых, казалось, иссякли все каверзные вопросы…

Все, кроме работающих гребцов и занятых матросов были здесь.

Лишь Юний с Янусом не принимали участия в этой беседе. Они спали прямо на мокрой палубе, тесно прижавшись друг к другу.

Проснувшийся первым Юний с трудом разлепил глаза, смутно соображая, куда это завела его очередная попойка.

Увидев себя на корабле и вокруг — одно только море, он встряхнул головой, чтобы отогнать это видение. Но затем разглядел апостола, спящего рядом Януса и разом все вспомнил.

«Д-да… — подумалось ему. — Ну и занесло же меня на этот раз!»

Он захотел подняться, но что-то мешало ему. Юний с недоумением огляделся и обнаружил, что привязан собственным поясом к бронзовому кольцу в палубе.

«Он что, боится, что я сбегу от него прямо посреди моря?» — усмехнулся он, покосившись на Януса, и тут же похолодел, вспомнив про золотой слиток, и спешно ощупал себя. Золотой слиток был на месте.

«Хвала богам!» — с облегчением выдохнул он.

С трудом развязав морской узел, Юний накрепко подпоясался, и сел, не зная, что делать дальше.

Хотелось пить и есть. Он машинально открыл опустошенную вчера суму и с приятным изумлением обнаружил, что она снова полна. Правда, не так, как вчера, и в ней не было колбас и аттических пирожков, но зато был сыр с лепешкой и самое главное — в амфоре, пусть хоть и на донышке — снова плескалось вино!

Утолив жажду, Юний принялся есть, от нечего делать слушая то, что говорит апостол.

Апостол рассказывал о своем учителе, называя его то Господом Богом, то Иисусом Христом. А потом поведал притчу о сеятеле, которую слышал от Него самого.

Жадный, как все эллины, до всего нового и любопытного, Юний даже жевать перестал в ожидании услышать что-то необычное. Притча от самого Бога — будет что рассказать потом друзьям! Но, дослушав до конца, он разочарованно пожал плечами: «Ничего не понимаю…» Ну, вышел человек сеять, ну разбросал свои семена, которые разлетелись кто куда. Одни на камни, другие в густую траву, третьи на взрыхленную почву, где проросли и дали урожай. И это всё?!

Да как только можно слушать такое?

Но слушали все. Причем, с самыми серьезными лицами, стараясь не пропустить ни слова.

            И это было самое странное.

            Непонятное.

            И любопытное…

***

...День — вечер — ночь — день...

Мгновениями казались часами...

Капитан, едва освободившись после погрузки-выгрузки в очередном порту, снова подходил к апостолу и слушал, слушал его.

Ночь — день... вечер — утро...

Наконец "Амфитрида" бросила якорь в гавани небольшого городка Византия.

Матросы во главе с капитаном обступили собравшегося сходить на берег апостола.

— Оставайся! — уговаривал его триерарх. — Я буду счастлив повезти тебя с учениками дальше!

Пассажиры, в свою очередь, упрашивали апостола посетить Фракию, чтобы он сказал и их землякам, что приблизилось царствие Божие и нужно покаяться.

— Они даже не станут слушать нас!

— Спаси их!

— Спасает лишь Бог! — весомо поправил говорящего апостол.

— Вот и расскажи им про него! Ведь они даже не знают о Нем!