Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Но Махараджи возразил: «Нет, я должен посетить ваш дом», и он вошёл, а вместе с ним — ещё человек двадцать. Через пару минут он сказал мне: «Эти люди голодны. Накорми их». Я не мог отказать ему, так как я знал его силу и отправился на кухню. Махараджи закричал мне вслед: «И поторопись!» На кухне я шепотом изложил жене дилемму, в которой мы оказались. У нас было только немного овощей в небольшом горшке, как раз на четверых, а базар находился далеко от дома и был уже закрыт.

Моя жена, обладавшая большей верой, чем я, сказала: «Не волнуйся. Махараджи позаботится об этом. Вот, возьми этот горшок (она его накрыла), не снимай крышку и не заглядывай вовнутрь. А вот ложка, которой ты будешь раскладывать пищу. Я же приготовлю пури». Я сделал так, как она велела. Это всё было так странно.

Каждому из присутствующих я давал одну-две полные ложки, а затем спрашивал: «Хотите ещё?» Некоторые говорили «да», и я накладывал им ещё. Все получили столько овощей и пури, сколько хотели.

Махараджи улыбался. Затем он сказал: «Все поели. Все сыты. У нас здесь большой пир».

До нас дошло много историй о Махараджи, относительно достоверности которых трудно сказать что-то определённое. Вот один такой прекрасный пример.

Деревенские дети со всей округи часто приходили к озеру, где пасли своих коров и коз. Однажды, видя, что никого из посторонних вокруг нет, они повесили свои узелки с едой на низкие ветви деревьев и отправились играть. Когда они вернулись, то обнаружили, что их еда исчезла, а под деревом сидит Махараджи. Он улыбнулся детям, и в обмен на их еду достал из-под своей одежды пури и ладду (конфеты, которые особенно любил Хануман). Дети наелись вволю.

Под одеялом Махараджи

Отношения между гуру и преданным в каждом из случаев отличаются огромным разнообразием. В священных книгах сказано, что преданный может рассматривать гуру как отца, мать, ребёнка, друга, хозяина, возлюбленного или Бога. И были преданные, которые относились к Махараджи в соответствии с каждой из этих ролей. Но суть тех чувств, на которых основывалось отношение индийских преданных к нему, наверное, лучше всего отражено в слове Баба, чем в понятии гуру. «Баба» может означать «дедушка» или «старец». Это слово является выражением почтения как к человеку, старшему по возрасту, так и к человеку высокого духовного уровня. Садху, или странствующих аскетов, в Индии часто называют «Баба», это же обращение может использоваться и по отношению к пожилому подметальщику улиц. Мягкость и интимность этого слова лучше отражают особенности той игры, которая происходила между Махараджи и его преданными.

Некоторые из них относились к нему главным образом как к дедушке, старшему в семье:

Ту отеческую любовь и ту заботу, которые он проявлял, невозможно получить от кого-либо ещё.

Для других их «Баба» был дорогим другом:

Когда вы кого-нибудь любите, вы играете с этим человеком во что угодно. Что я и делал. Я никогда не думал по-другому.

*

Мы часто вместе путешествовали и просто беседовали о том — о сём.

Для многих он был мудрым советчиком: Я просто приходил, задавал свои вопросы и уходил.

Для некоторых он был ещё одним садху высокого духовного Уровня.

Он был обыкновенный Баба. Он часто приходил к нам, и мы давали ему сладости или стакан воды. Он сидел на голой кровати. И нас распирало от гордости, что «мы накормили сегодня Бабу».

*

Моя семья всегда поддерживала контакты со святыми, подобными Махараджи.

Но для многих он был ангелом-хранителем, принадлежавшим к другому миру:

Находясь рядом с ним, я всегда ощущал защиту, от чего бы то ни было, от всего.

*

Махараджи берёт нас с одного места и помещает в другое.

*