Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Такие преданные, как А., вызывали у остальных негодование, так как они своим поведением просто монополизировали Махараджи, в то время как преданные, подобные Б., вызывали уважение, а иногда и чувство вины. И всё же мы интуитивно знали, что каждый из них был по-своему чистым преданным, и Махараджи, конечно, любил их обоих.

Как различно было отношение преданных к Махараджи и пребыванию рядом с ним, так отличны были и его реакции, соответствующие воспринимающим способностям каждого преданного. В бесконечно меняющейся природе поведения Махараджи каждый человек находил именно то, что ему было нужно. Поскольку Махараджи был свободен от жёстких рамок, он был подобен зеркалу, в котором отражался Баба или гуру, какого они проецировали своим сознанием. Часто одним своим действием он утолял внутренние потребности дюжины преданных сразу.

Кто может сказать что-либо определённое об этих святых? Они подобны небу. Ум Махараджи был абсолютно чист. Казалось, что у него не было никаких мыслей, что ему приходило в голову только то, что повелевал Бхагаван (Бог). Мысль приходила подобно облаку и затем — раз! — о, какое действие она порождала! И опять, подобно облаку, уходила. Его ум был всегда чист.

*

Он разговаривал с преданным в соответствии со степенью глубины этого человека, согласно тому, каким путём преданности человек следовал.

*

Если вы были хитры и нечестны, Махараджи игнорировал вас, но если в вас была простота и открытость, он помогал вам.

Если Махараджи нравился человек, он выражал это от самого сердца. Когда он не хотел видеть человека, он закрывал собственное лицо одеялом.

*

Махараджи не раскрывался всем подряд. Он мог заглянуть в душу и увидеть, что это хороший человек; он мог видеть всё, что творится у него внутри. Некоторым людям он просто давал прасад и отсылал обратно.

*

Независимо от того, находился человек рядом с Махараджи двадцать пять лет или он был новичком, он проявлял ко всем одинаковое внимание. У него не было любимчиков, никто не был особенным.

*

Однажды у ворот ашрама остановилась колонна военных грузовиков, из них выгрузились сотни солдат и выстроились в ряд. Махараджи в это время разговаривал с сидящим рядом с ним крестьянином. Один за одним солдаты и офицеры выходили вперёд, кланялись и касались стоп Махараджи, затем смотрели на него ещё какое-то мгновение и, повернувшись, отходили. Казалось, для большинства из них это было самым большим желанием. Но выходили и те, кто казался непохожим на других — может, в них было немного больше света или, может быть, они больше страдали. Я много раз наблюдал, как такой человек совершал пранам. Махараджи хлопал его по голове или давал ему цветок, или перебивал его, чтобы сказать ему что-либо, например: «С твоей матерью будет всё хорошо» или «Тебе не нужно воевать с начальством», или «Ты любишь Бога очень сильно». Мы могли видеть лишь крошечную часть того, что видел Махараджи.

Солдаты хотели получить изображения Ханумана (охраняющее божество индийской армии) у Махараджи, которые они могли бы взять с собой в качестве защиты. Махараджи сказал: «В армии служат хорошие, простые и духовные люди». Было не так, что Махараджи «решал» делать то или это; скорее, природа самого ищущего, подобно отражению в зеркале, влекла ту или иную реакцию. (Р. Д.)

*

Впервые я увидел Махараджи во время проведения мелы, и мне было велено явиться в Читракут. Первое, что поразило меня, — это то, что он был как зеркало. В Читракуте было очень много людей, и они все обсуждали происходящее. Меня же это никогда не интересовало, но я сказал, что он подобен зеркалу. Когда затем это передали Махараджи, он был очень рад слышать, что я так думаю.

*

Я обсуждал с Махараджи всевозможные темы, включая такие, как наука и полёт человека на луну. Он был как зеркало; он не имел никакого отношения ко всему этому, но проявлял интерес, и когда вы в следующий раз обсуждали с ним ту же тему, он помнил, о чём вы прежде говорили. Он часто замечал: «Я помню всё».