Чудо-моргушник в Некитае

И Суперкозел принялся долбать графа, а заодно и прочих персонажей. Среди прочего, этот оригинальнейший моралист утверждал, будто духовное лицо не имеет права принимать участие в групповой мольбе о прощении, а святость происходит вовсе не оттого, что кто-то ни разу в жизни не онанировал (а от чего же тогда еще? - не знает, а говорит). Он нес это добрые полчаса и наконец заключил:

- А уж если ты святой, то не беги от нас, грешников, а оставайся в миру и наставляй нас добродетели! Да-с!..

- Да-да, - задумчиво пропела Прелесть Прерий. - Мне тоже так жалко императрицу. Эти мужчины такие жестокие - привяжут к себе женщину, а потом бросают!

- А ведь крошка права, - отозвался Жомка. - Если ты сподобился благодати, так с ближним поделиться надо. Я правильно говорю, Францисочка?

Он лежал головой на коленях невесть когда появившейся Франциски. Монахиня с улыбкой небесной кротости погладила его и укусила за ушко:

- Правильно, Жомочка!

Ходжа вздохнул:

- А вот я, - заявил он, - графа очень хорошо понимаю. Вот вы все других жалеете, что их граф оставил - ну, а ему-то каково с ними?

Мастер дзена остро взглянул на Ходжу:

- По вашим словам, любезный, - заметил дзенец, - можно заключить, что и вам пришлось пережить нечто подобное. Видно, и вас объявляли святым, как графа?

Ходжа снова вздохнул.

- Судите сами, - и он рассказал об одном приключении времен своей бурной молодости.

15 ПРОСТОДУШНЫХ ЖИТЕЛЬМЕНОВ

- Как-то раз я направлялся в Какаду, надеясь там чем-нибудь поживиться. Когда до города оставалась пара денй пути, я вышел к развилке, где сходились две дороги: моя и та, что вела в горную глухомань, где обитали всякие чичмеки. Я присел передохнуть и вскоре увидел толпу горцев, идущую к развилке. Приблизившись, они заметили меня и начали о чем-то переговариваться. Наконец один из них, постарше, на шаг выступил из толпы и обратился ко мне с вопросом:

- Будур паралитичныйдыр козелдыр?

- А-дур ораториум Моцартдыр*, - отвечал я на всякий случай.

_______

* - Вы идете с концерта симфонической музыки?

- Нет, я слушал скрипичный концерт Чайковского. (жител.)

Жительмены - а горцы были из этого племени - обменялись взглядами и после некоторого обсуждения предложили мне продолжить путь вместе с ними. Они, как и я, направлялись в Какаду. Разумеется, я присоединился. В дороге, наблюдая жительменов поблизости, я убедился, что они крайне простодушны и к тому же никогда ранее не были далее своего селенья. "Сам Аллах послал мне этих додиков, чтобы я обул их," - сделал вывод я. Не вмешиваясь до времени в их разговоры, я дождался, пока не стало темнеть, и обратился к жительменам:

- Жительмены! Послушайте, что я вам скажу! Скоро вечер, а до Какаду ещё далеко. Мы шли весь день и устали. Почему бы нам не остановиться и не выбрать хорошее место для ночлега? Если мы найдем достаточно хвороста, то разведем костер и сможем приготовить чего-нибудь из еды. А завтра, по милости Аллаха, выспавшись и отдохнув, мы продолжим наше путешествие.

Все горячо поддержали мое предложение. Мы стали биваком несколько поодаль от дороги и развели костер. Я ещё пару раз брал слово, предлагая то одно, то другое. Жительмены начали о чем-то перешептываться, глядя на меня как на какого-нибудь святого мудреца. Впрочем, одному ехидного вида жительмену я, кажется, не понравился, но он пока ничего не говорил.

А утром я снова принялся давать жительменам советы.

- Молодцы жительмены! Благодарение Аллаху, мы хорошо выспались и перекусили. Если мы теперь пойдем по этой дороге, то, милостью Аллаха, достигнем к вечеру Какаду. Почему бы нам прямо сейчас не отправиться в путь? Если нам дадут приют где-нибудь в караван-сарае, то мы сможем там отдохнуть от нашего путешествия.

Тут тощий горец ехидного вида принялся строить насмешки надо мной:

- А если мы переставим ноги, то сделаем шаг, а если подожжем хворост, то будет огонь, а если вскипятим воду, то она будет горячей... Почему бы тебе не оставить эту повадку говорить очевидные вещи с таким видом, будто ты совершаешь благодеяние?

Но остальные жительмены гневно набросились на насмешника и заставили его замолчать. Старший из жительменов обратился ко мне с извинениями:

- О Ходжа! Этот Ахмад давно уже опротивел всей нашей деревне! Он всегда со всеми спорит и всех передразнивает, и говорит, что мы дураки. Но изо всех нас только он выбирался из нашего селения, иначе бы мы не взяли его с собой.

Я решил при первой возможности избавиться от мерзавца. Вскоре мне предоставился удобный случай подставить Ахмада. Нам на пути попалась купа деревьев, а я знал, что больше их не встретится до самого Какаду.

- О мудрые жительмены! - обратился я к простакам. - Давайте устроим привал под этими чинарами. Посмотрите, какая у них густая тень.

Наглый пересмешник не преминул выставиться:

- О Ходжа! Послушай, какую ерунду изрыгает твой рот! Мы только что вышли в путь, а ты уже предлагаешь нам отдохнуть. Почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь?

И хотя все жительмены хором принялись ругать выскочку и соглашались устроить привал, я отказывался:

- Нет, пусть будет так, как сказал Ахмад.