Чудо ты мое, зеленоглазое

— Ты главное не волнуйся, дядь Коль, нам нужно заняться телерекламой, — улыбнулся он Петровичу. — Возможно, к тебе скоро приедут телевизионщики. Сам я во время съемок присутствовать не смогу. Ты уж без меня постарайся.

Витькам явно избегал подробностей.

— Мне, Вить, каждую ночь деревня снится, — спокойно ответил старик. — Так что пусть снимают. Я потерплю.

— Отлично! Ты, как я погляжу, побойчее в последнее время стал.

— А чем мы с тобой хуже других?

— Золотые слова, дядь Коль!

В дороге Лена часто посматривала на мужа. Витька сидел на пассажирском кресле и сосредоточенно думал. «Москвич» вырулил на окружную трассу и прибавил ходу. За окном мелькали мокрые деревья и белые, похожие на памятники, придорожные киоски.

— Все будет хорошо, — неожиданно сказал Витька. — Все должно быть хорошо!

— Рука болит? — спросила Лена.

— Не очень.

В холле больницы Витьку ждала молодая, симпатичная женщина в белом халате.

— Боже мой, что с вами?! — удивленно воскликнула Лиза, едва взглянув на лицо Витьки.

— Хулиганы к девушке приставали, — улыбаясь, пояснил Витька. Его дальнейшие слова прозвучали довольно деловито. — После драки мне стало плохо с сердцем, доктор. Нужно проверить, что с ним.

Лиза понимающе кивнула.

— Хорошо. Но для начала вам необходимо сделать рентген головы.

— Я лучше рентгена знаю, что у него в голове, — вмешалась в разговор Лена. — Она у него пустая, как лампочка.

Доверяя легкомысленного супруга другой женщине, Лена считала своим долгом предупредить ее, с кем та имеет дело. Витька только отмахнулся.

— Завтра поесть что-нибудь привези, — Витька поцеловал жену в щеку. — Купи колбасы и курицу.

— Курицу ты и без меня найдешь, — фыркнула Лена и направилась к выходу.

Лиза проводила Витьку на второй этаж.

— Вам нужна плохая кардиограмма сердца, — озабочено сказала она.

— А где их делают?

— В конце коридора, — показала Лиза. — Кабинет номер двадцать девять. На всякий случай держите направление. Сами справитесь?

— Ну, еще бы!

Возле кабинета двадцать девять на медицинской каталке лежал мужчина и хмуро рассматривал потолок. Витька поздоровался и спросил:

— Вы туда? — он кивнул он на дверь кабинета.

— Скорее туда, — больной показал на потолок. — Остались только формальности.

— Слушай, друг, одолжи «пропуск», а? — физиономию будущего монополиста украсила очередная простодушная улыбка. — Очень нужно. А я тебе за это анекдот расскажу.

— Рассказывай.

— После дикой пьянки мужик проснулся в разгромленной квартире. Встал, осмотрелся: жены и детей нет, телевизор на полу, везде перья от подушки. Мужик почесал затылок: «Е-мое!.. Да что же такое я вчера вытворял?!» Прошел на кухню. Борщ и котлеты — по стенам, а из окна торчит холодильник. — «Господи, что я вчера делал-то?!» В дверь позвонили. Мужик подошел поближе и спрашивает: «Кто там?» Жена: «Открывай, идиот, это я, твоя память!..»

Больной слабо улыбнулся и вытащил из-под простыни руку с бумажными ленточками.

— Тебе похуже или получше?

— А у тебя что, разные есть?

— Ага. Например, до и после разговора с женой.

Витька решил, что слишком сильно пугать врачей, пожалуй, не стоит.

— Мне «до», пожалуйста.

— Держи вот эту. Только не забудь свою фамилию написать.

Витька поблагодарил.

Чуть позже, после консультации с главврачом, Лизе не без труда удалось добиться места для Витьки в курируемой ей палате. Более опытные врачи настаивали на немедленной операции на сердечном клапане будущего монополиста. Лиза объяснила плохую работу клапана последствиями вчерашней Витькиной драки.

— Ну, если вам не жалко больного, тогда… — главврач поставил свою подпись на бумаге.

Витька получил белье и, весело насвистывая, направился в палату.

После отъезда Витьки Петрович достал из сундука двустволку и тщательно осмотрел ее.

«Пусть только попробует сунуться Серега, — подумал старик. — В случае чего, рука у меня не дрогнет».

После обеда Петрович направился на котоферму. Накормив животных он, перед уходом, заглянул в угловую комнату. Там было тихо и холодно. Подсвечивая себе фонариком, старик подошел к подстилке. На ней лежала мертвая кошка, в луче фонарика тускло блеснули зеленые, широко открытые глаза. Поза кошки была такой, словно перед смертью она пыталась перевернуться с боку на бок, перекатившись через спину, но начатое движение так и не было завершено. Левая передняя лапа кошки застыла в воздухе. С уголков оскаленного рта свисали клочки пены. Уродливый котенок исчез.

Петрович присел на корточки и осмотрел пыльный пол. Едва заметная цепочка довольно крупных следов тянулась в темный угол комнаты.

Что-то легонько коснулось ноги старика. Он вздрогнул и посмотрел вниз. Возле ноги сидел крупный, молодой кот. Рядом прогуливалась молодая кошка с едва заметным белым пятном на груди. Петрович узнал своих прежних домашних обитателей отправленных Витькой на котоферму. Кот оперся лапами на согнутое колено Петровича, высоко поднял голову и громко мяукнул. Старик погладил кота, тот громко заурчал.