Чудо-Женщина. Вестница войны

Она вспомнила, как Фобос зашипел от прикосновения лассо. Может ли лассо убить бога? Впрочем, это было необязательно. Ей нужно только их отпугнуть. Ей нужно хоть ненадолго заставить их замолчать.

Диана сжала зубы и убрала руки от ушей. Шум превратился в рев, от которого сводило челюсти.

Она развернула лассо и раскрутила его над головой, подстраиваясь под стук собственного сердца. С лассо в руках она чувствовала себя спокойнее, но какое же хрупкое оно было на вид! С таким ли оружием выходить против богов? Она увеличила петлю, а потом со щелчком метнула лассо. Оно вспыхнуло золотом в ее руках и, как язык желтого пламени, лизнуло колеса колесницы Фобоса, сбивая его с пути. Щелк. Лассо бросилось к шлему Деймоса, как голодная змея, заставляя его бросить поводья. Кони шарахнулись в сторону. Грохот щитов и колесниц ослаб. Возможно, именно с таким оружием и стоило выходить против богов.

Веревка описывала круги все шире и шире, лассо в руках Дианы вытянулось до невозможной длины. Поток воздуха ударил Эрис в спину, она отвратительно завизжала и неуклюже захлопала крыльями, и на них снова брызнуло солнце.

– Диана! – закричала Алия.

Ее лицо светилось; косички, словно подхваченные невидимым течением, образовали вокруг головы венец. По обе стороны от нее стояли две сияющие фигуры. Это были Ним и Тео, но Диана знала, что перед ней стоят Диоскуры, легендарные воины, братья и хранители Елены.

– Диана, – сказала Алия, – я их слышу!

– Слышишь что? – закричал Джейсон, недоверчиво морщась. – Я ничего не слышу.

– Прислушайся, – настаивала Алия.

Он дернул ее за руку.

– Довольно, Алия! Нужно отсюда убираться. Быстро.

Алия помотала головой. Она улыбнулась, и воздух вокруг нее словно замерцал.

– Они поют.

Глава 24

Пение было слабым и таким тихим, что сначала Алия была уверена, что ей чудится. Она отмахнулась от него, продолжая потрясенно следить за кружащей в небе Эрис, за Дианой с живой молнией в руках, которой она отгоняла Фобоса и Деймоса. Но вот оно вернулось – звон в ушах, ветер в кронах деревьев – нет, нечто большее. Мелодия. Сперва один голос, потом два, десять, двадцать. Она не понимала слов, но знала, что они указывают ей путь.

– Диана, что сказала Оракул?

Диана с непониманием покосилась на нее, продолжая раскручивать лассо.

– Я же говорила…

– Повтори еще раз, слово в слово.

– «Там, где покоится Елена, Вестница войны может очиститься».

Там, где покоится Елена.

– Источник не здесь, – сказала она. – Это один из родников, питающих реку.

Еврот, широкая, медлительная река, текущая параллельно дороге к Менелайону, всего в сотне ярдов от них.

– Это ее гробница, – сказал Джейсон. Остатки его терпения испарились, а на их место пришла раздраженная спешка. – Хватит цепляться за соломинки, Алия.

Почему он их не слышит?

– Нет, – сказала она. Он должен ее понять. Девочки пели, оплакивая свою подругу, прощаясь с ней. – Как ты не понимаешь? Когда Елена умерла, было слишком поздно. К тому моменту она уже не была Еленой. Она была Еленой Троянской. Женой Менелая. Ее гробница даже не сохранила ее имени.

– Забег, – сказала Диана, и в ее синих глазах с новой силой вспыхнула надежда. Видеть ее без этого огня, пусть и всего минуту, было ужасно. – Это был последний момент, когда ей еще позволено было состязаться со своими друзьями.

Боги войны завыли и завизжали, и Алия поняла, что Диана права.

– Это был конец ее мирной жизни, – сказала она. – Потом она стала невестой, прекратила участвовать в забегах. Мы должны спуститься к реке.

– Тогда стоит поспешить, – сказал Тео, указывая на дорогу.

Вдалеке по извилистой дороге медленно ползла вереница бронированных автомобилей – сверкающих жуков, поднимающих за собой облака пыли.

– Если бы мы могли им объяснить, – сказала Ним.

– Они могут не дать нам такой возможности, – покачала головой Диана. – К реке. Быстрее.

Они бросились вниз по склону. Эрис кружила над ними вне досягаемости лассо Дианы, колотя в щит и завывая, пытаясь заглушить хор, Деймос и Фобос летели плечом к плечу на яростно грохочущих колесницах.

Но девочки тоже бежали с ними – подруги Елены с развевающимися за спинами волосами, веселые и бесстрашные. Теперь Алия разобрала песню и могла удерживать ее в голове, мысленно повторяя мелодию. Эту песню они исполняли, когда одну из них выдавали замуж. Хор ликовал, но в то же время оплакивал потерю подруги, свободу, которая умерла с данной ею клятвой, и все будущие забеги, которым уже не суждено было состояться.