Чудо-Женщина. Вестница войны

– Все будет готово, – угрюмо кивнул Джейсон и закрыл дверь.

– Спасибо, что пригласил! – крикнула Ним ему вслед.

– Постарайся ничего не поджечь, – донесся из-за двери голос Джейсона.

Ним описала пируэт и застыла в театральной позе.

– Ничего, кроме танцпола. Я одна умираю от голода?

* * *

В кухне их ждал холодный ужин, и Диана сообразила, что в доме, должно быть, есть обслуживающий персонал, незаметная приходящая прислуга. Она надеялась, что Джейсон не зря верит в их преданность и что они с Алией не ошибаются и риск, связанный с появлением на приеме, действительно оправдан. И все же она была рада, что они не вылетели в Грецию прямо сейчас. Как только они разорвут цепочку Вестниц войны, Диане придется вернуться домой и ответить за последствия своих действий. Самолет Джейсона готов вылететь в любой момент, а значит, она может провести в мире смертных еще несколько приятных часов. Здесь было на что посмотреть, а если быть откровенной самой с собой, то нужно признать: было что-то приятное в том, чтобы зваться Дианой Принс, чтобы ее судили по словам и поступкам, а не по происхождению или материнским решениям.

Пока они кружили вокруг стола, нагружая тарелки едой, Диана гадала, пользовались ли Алия с Джейсоном хоть раз своей огромной столовой, устраивали ли вечеринки на великолепной террасе. Или же они всегда были одни, лишь изредка приглашая пару близких друзей, делили этот огромный дом с призраками родителей и обедали на кухне, любуясь прекрасным видом из окна?

На Темискире Диане всегда было одиноко, но Алия в этом большом городе была не менее одинока – а может даже более. Дворец в Эфезеуме был велик, но его построили как общественное место, куда жительницы острова шли за аудиенцией к своей королеве. Там же проходили уроки. Женщины, которые прислуживали Диане и ее матери, были им еще и подругами, с которыми они делили пищу и тренировались. Каждая служила Темискире по-своему, но все они были воительницы, равные между собой. Это была одна из причин, почему многие считали, что на острове и вовсе не должно быть королевы, а нужен только выборный совет. Быть может, путешествие к источнику освободит и Диану, и Алию. Быть может, оно позволит Диане стать истинной амазонкой, а Алии даст возможность жить хотя бы отчасти спокойной жизнью.

– Забавно, что ты забыла упомянуть, что на приеме будет Тео Сантос, – заметила Ним, набивая рот сыром.

– Я об этом не знала.

– Надо было мне сказать. Я бы точнее оценила необходимую степень открытости твоего декольте.

– Было бы что открывать.

– Кто такой Тео Сантос? – спросила Диана, отщипывая кисть от винограда в вазе.

– Младший приятель Джейсона.

– Друг семьи, – пояснила Алия.

– Долговязый и нескладный, но некоторым нравится.

– Он объективно привлекателен.

– Он полный неудачник. Проводит все свободное время здесь или в какой-нибудь темной берлоге, играя в видеоигры и избегая человеческого общения.

Алия кинула в Ним морковкой.

– Ценность человеческого общения сильно преувеличена.

Когда привезли одежду, Перес в сопровождении Ним спустился за ней вниз. Они вернулись с двумя металлическими стойками, увешанными большими темными мешками, которые Майерс помог поднять на второй этаж. Диана почувствовала укол вины, глядя, как они с трудом тащат вешалки наверх, но решила, что будет лучше, если они справятся без нее.

Вернувшись в комнату Алии, Ним, не теряя времени, принялась расстегивать мешки, освобождая от них платья из сияющей ткани, вышитой бисером. В мешках поменьше обнаружились коробки с обувью и легкие накидки.

Алия вздохнула.

– Давайте поскорее с этим покончим.

Диана подтолкнула ее локтем.

– Доспехи, помнишь?

Алия расправила плечи и, подхватив груду платьев, направилась в ванную.

– Идущие на смерть приветствуют тебя.

– И чего я заморачиваюсь, – проворчала Ним, когда они с Дианой уселись на кровать Алии и принялись ждать. – Из всех вариантов она всегда выбирает самое скучное платье, обязательно черное. И чем мешковатее, тем лучше.

– Может, ей так проще? Быть невидимкой вместо того, чтобы постоянно беспокоиться о чужом мнении?

Голос Ним прозвучал неожиданно пылко.

– Но это ведь тоже выбор, правда? Потому что на тебя всегда будут смотреть. Тебя всегда будут судить, и ты можешь либо промолчать, либо по крайней мере что-то ответить.

У Дианы возникло ощущение, что Ним говорила вовсе не об Алии. Одежда этой невысокой девушки была приметной, манера речи – решительной. Но ее живая и колкая уверенность напоминала яркий цветок, защищенный шипами.

– Как ты считаешь, что видят люди, когда смотрят на тебя?

Ним повернулась к ней.

– А что видишь ты?

– Смелую девушку. Талантливую и дерзкую.

Ним в театральном обмороке повалилась на спину.

– Можно ты останешься с нами навсегда?

– Что это вы делали с Алией? – спросила Диана, пытаясь вспомнить слова. – «Жарься, зелье! Вар, варись…» Это же из Шекспира?

Ним подперла подбородок кулаками.

– Знаю, звучит глупо.

– Что это значит?