Чудодей

Господа из «Стального шлема» пели и музицировали. Во всем доме дрожали стекла. «Великой Германии слава…» Басы ревели, как рассерженные медведи. И как стрекот кузнечиков, звучали голоса дам: «Штурма гром нам нипочем!»

Станислаус надвинул на уши колпак. И потому не сразу услышал тихий стук в дверь. В коридоре стояла Людмила в ночной рубашке.

— Ты уже написал письмо, Станислаус?

— Нет еще.

Людмила робко вошла к нему:

— Может, лучше будет, если я своей рукой напишу адрес на конверте? Тогда никто не догадается.

Станислаус был тронут участием Людмилы. Он нисколько не возражал, чтобы она присела на краешек его постели и наблюдала, как он пишет и пишет.

Людмила не мешала ему.

— По мне — пиши, пока бумагу не изведешь, — сказала Людмила, дрожа от холода. — Я только чуть-чуть согрею ноги. Такая холодная ночь, и я так… Смотри, я ведь совсем раздета.

Станислаус и сам видел, что Людмила совсем раздета. Холодный воздух насквозь продувал легкую рубашку.

— Ты спать ложишься без очков, Людмила?

— Зачем они мне ночью? — Глаза у нее были большие и неподвижные, даже какие-то неживые, как маленькие мертвые пруды.

Однако стихи писались уже не так бойко, когда Людмила пригрелась возле Станислауса. Она совсем заснула, и ее рука неловко свесилась ему на грудь. Станислаус бережно снял ее руку со своей груди. Еще немного — и рука Людмилы оказалась на голове Станислауса. Стихи еще падали на оберточную бумагу нежными каплями. Это совсем не лишено приятности, когда тебя, как маленького, гладят по головке, несмотря на все любовные муки, которые ты вынужден смирять. Довольный, как дитя, он уснул над своим поэтическим посланием Марлен.

Господа из «Стального шлема», внизу, в кафе, проводили ночь по-своему. Штудиенрат все еще выколачивал на пианино немецкие танцы: «Раз, два, три — окошко отвори, там шарманка плачет…»

Не все господа любили танцы. Они перекрикивали танцевальную музыку: «Зов прозвучал раскатом грома…» — и в самом деле раздался гром: грохот опрокинутых столов, звон стекла. И пронзительный голос хозяйки:

— Ранили майора, господина майора!

— К отмщению! — закричал хозяин. И снова раздался грохот.

Станислаус очнулся от беспокойного сна. Только этого еще не хватало: в его постели спала Людмила, и рубашка у нее задралась. Он ощущал тепло ее кожи. Как легко могло случиться, что Людмила в полусне поцеловала бы его, и тогда у них был бы ребенок. Еще один ребенок!

Станислаус соскочил с постели, расстелил на полу свой фартук и улегся на него. Дальше так продолжаться не может: у Марлен ребенок и у Людмилы ребенок. А где ему напастись денег на две фаты, на три обручальных кольца и две детские коляски… Он опять заснул.

«Герр Шмидт, герр Шмидт, что вам июль сулит?» — пели внизу в кафе.

23 Станислаус плачет над своим невежеством и помогает хозяйке в любовных делах.

Настал сезон пирогов с черникой, сезон пирогов со сливами. Целые фруктовые сады становились начинкой для пирогов. Ответа от Марлен все не было. Листва на деревьях начала редеть. Неужели Марлен забыла Станислауса? Или она не получила его написанное кровью сердца письмо, его великое поэтическое послание.

А Станислаус между тем, помимо тайных сил, которые хоть и не очень-то действовали, но по крайней мере когда он в них нуждался, всегда были тут как тут, располагал теперь и небольшой суммой денег. Какой еще ученик пекаря мог себе позволить, как он, пойти в книжную лавку и сказать:

— Время пришло. Я хочу купить книгу о бабочках за пятнадцать марок!

Книготорговец поклонился ему, поклонился Станислаусу, состоятельному человеку:

— Извольте!

Он завернул книгу в шелковую бумагу, сверху обернул еще плотной бумагой, перевязал пакет шпагатом да еще сделал из шпагата петельку, чтобы удобнее было нести. Станислаус просто вынудил продавца все это проделать. Он расхаживал по лавке, покашливал и читал названия книг, всех книг и достопримечательностей, до которых добирался его взгляд. Как ему хотелось иную книгу взять в руки, но он вспоминал табличку в лавке мастера Клунча: «Трогать товар руками воспрещается».

Теперь уже не так тяжело будет дожидаться воскресенья даже и без письма от Марлен. У него есть книга! Он жадно пролистал ее, приметил несколько цветных картинок с бабочками, но ему надо было бежать вниз, в кафе, помогать Людмиле. Итак, в воскресенье он кое-что узнает о королеве бабочек и ее королевстве!