Чудотворные иконы Богоматери на Руси

После этого до 1657 г. обитель не подвергалась никакой особенной опасности. Нападений, имевших целью грабеж или уничтожение её, не было. Но зато было много других неприятностей. Окрестная мордва, отказавшись совсем изгнать с своей земли ненавистных поселенцев, всеми силами старалась вредить обители. По дарственной грамоте Михаила Феодоровича к новой обители, кроме земли, занимаемой монастырскими строениями, была приписана и окрестная земля вместе с находящимся в ней лесом и сенными покосами, пространством в квадратную версту. Кроме этого инокам, по этой же грамоте, предоставлено было право свободного въезда и в мордовские угодья для рубки леса на дрова и другие хозяйственные нужды. Эта-то земля и право рубки и были причиною постоянного столкновения мордвы с жителями пустыни и случаем для первой удовлетворить свою ненависть к чуждому им поселению. Не имея возможности вредить самой обители, мордвины мстили ей тем, что не допускали пользоваться отведенными ей угодьями: рубить лес, убирать траву и даже собирать грибы и ягоды. Мордва везде подстерегала жителей обители, когда они входили в леса, била их, грабила и вообще старалась сделать невозможною или крайне опасною всякую попытку запастись нужными вещами для обители. И это тяжелое положение продолжалось не год и не два, а до 1663 г., когда братия монастыря, доведенная до крайности, обратилась с просьбою о помощи и защите к высшей власти. Главою обители тогда еще был её основатель Гладков и по его-то просьбе царь Алексей Михайлович издал указ, которым подтверждались прежние права и льготы обители и повелевалось отмежевать монастырскую землю от мордовской вдоль на версту и поперек также. Но этот указ неизвестно почему целый год лежал в Москве без движения; назначенные для приведения его в исполнение, Иван Бутурлин и дьяк Андреян Яковлев, и не думали о порученном им деле. Между тем мордва не только не прекращала, но усилила свои враждебные действия против обители. Гладков опять послал царю челобитную, жаловался на несчастное положение обители и просил отмежевать монастырскую землю, чтобы было чем питаться. Эта просьба не осталась без внимания. В 1664 г. из Москвы Нижегородскому воеводе Дмитрию Ивановичу Плещееву была прислана царская грамота, в которой было приказано удовлетворить справедливым требованиям Гладкова и точно были определены права и монастырские льготы в отношении к беспокойным соседям. Какое действие произвела эта грамота на мордву, усмирилась ли она или продолжала беспокоить обитель своими нападениями на её людей, неизвестно, но, судя потому что подобных жалоб со стороны монастыря не повторялось и вообще нет никаких сведений о сопротивлении мордвы, можно предполагать, что царская грамота имела благотворное действие и соседи не осмеливались идти против своего повелителя, Московского царя. Между тем, как теснимая мордвою, обитель до поры до времени терпеливо переносила свое тяжелое положение, новая гроза, новая опасность собиралась на нее и особенно страшная по тому, что её жертвою сделался было сам престарелый её основатель Петр Андреевич Гладков. Устроив и обеспечив всем нужным обитель, Гладков сначала не жил в ней, а только иногда из своей вотчины Бочеева приезжал сюда для наблюдения и хозяйственных распоряжений. Заведывание обителью было предоставлено им иеромонаху Феодориту, который был и единственным священником новоустроенного храма. Прошло 8 лет, Гладков состарился и, желая быть погребенным в основанной им обители, решил поселиться в ней. В 1642 г. он отписал на свою пустынь «на вечное поминовение своего рода», все свое имение 40 дворов крестьян – со всею землею и угодьями, и, приняв иноческий сан под именем Павла, переселился в обитель. Не принимая сана священника, которого он считал себя недостойным, принял управление обителью и 23 года усердно заботился об её благе и спокойствии. Для большего удобства он переселил к обители часть пожертвованных своих крестьян. Сначала они поселились в двух верстах от пустыни и исправляли все работы, в которых нуждался монастырь.

Наступил 1656 г., в это время в России свирепствовала моровая язва, и многие пали её жертвой. Это несчастие постигло и Словенскую пустынь. Из всей братии в живых осталось только трое: настоятель Гладков, монах Ефрем да Андрей – монастырский работник.