Чудотворцы

– Друзья, ударим по разом по этим ворам и разбойникам! Не щадить никого! – крикнул Натанэль, горяча своего коня.

Он уже собирался махнуть рукой и сжав коленями бока скакуна, направил свою пику вперед, как перед ним выскочил еще один всадник, преградив ему путь.

– Стойте, так нельзя! Спешиться, всем надо спешится! – вопил Сефи, размахивая своим копьем.

Натанэль недовольно натянул удила и, подумав с секунду, слез с коня. Хиллиарху верили и недоумевающие иудеи тоже начали слезать с коней, захватив с собой оружие.

– Быстро всем спешиться и отвести лошадей за холм – приказал Натанэль.

– Ты уверен, что знаешь, что делаешь? – спросил он Сефи, украдкой поглядывая на приближающееся облако пыли.

– Придурки! – злобно захохотал Сефи – Это же тупые, неопытные придурки!

Иудеи недоуменно смотрели на него и хиллиарх пояснил:

– Верблюд не конь, он никогда не пойдет на человека. Эти мерзавцы привыкли биться с конными, а кони боятся верблюдов. Против пеших у них ничего не выйдет. Стойте смело друзья, нам нечего бояться.

Лавина всадников накатывалась… Их оказалось не так много, слабо вооруженных и вскочивших на своих верблюдов в порыве слепой ярости, который предвидел Сефи. Самые храбрые пали первыми, так и не успев понять, что случилось с их обычно послушными верблюдами. Лучники за холмом добили тех, кто предпочел жизнь мести. но сделал это слишком поздно. Тогда они выпустили второго из пленников и опять стали ждать. Солнце уже садилось за холмы, когда всадников второго кочевья постигла та же участь…

Возвращались два дня, давая отдых уставшим женщинам, детям и мулам. Сефи сам вез ребенка, не доверяя его никому, позволяя лишь Дикле кормить его. Натанэлю всю ночь подрезавшему поводья и шившему упряжь, удалось пристроить ее, совершенно обессилевшую, на мула и теперь она тихо дремала в такт размеренным движениям животного, просыпаясь лишь для того, чтобы дать грудь сыну. Натанэль вспоминал Шуламит, гадал, как бы он поступил с теми, кто поступил бы с ней так же и не испытывал жалости к двум уничтоженным племенам бедуинов.

На третий день они достигли стана иудеев и Сефи с Натанэлем сразу были призваны на совет.

– Мы перешли Иордан… – начал Йонатан.

– Снова – вставил Симон, усмехнувшись.

– .. и сразу наткнулись на врагов. Их было не слишком много, может раза в два больше нас, не больше. Но сам Вакхид был с ними.

– И нашему Апфусу удалось скрестить с ним мечи – снова вмешался Симон.

– Ненадолго – подтвердил Йонатан – Но он уклонился от схватки и увел свое войско. Правда несколько сот селевкидов так и остались на поле.

– Вы погнались за ними? – спросил Натанэль.

Это замечание вызвало смех маккавеев и насмешливую улыбку Сефи.

– Вакхид не трус и очень умен. Нет, мы не пошли в ловушку, которую он нам приготовил. Пришлось вернуться за Иордан.

– В очередной раз… – закончил Симон.

– Мы нашли место для стана неподалеку – продолжил Йонатан – Оно называется Асфар и здесь есть колодцы. Воды будет достаточно и для нас и для стад.

Неужели мой ребенок родится в пустыне, подумал Натанэль. Почему бы и нет? Ведь ты теперь еврей, а для евреев пустыня была домом родным целых сорок лет. Он усмехнулся. Пережили фараона, переживем и это, как говорит его учитель.

– Останься – попросил его Симон, когда все начали выходить из шатра.

Сефи вышел, вышел и Йонатан, несколько раз оглянувшись на брата. Молчание длилось долго и начинало становиться гнетущим, а ведь Натанэль знал, догадывался, что разговор сейчас пойдет о Дикле и ее сыне. Наконец Симон с видимым усилием нарушил молчание.

– Что мне делать, Публий? – потерянно спросил он, называя Натанэля его старым именем – По закону мы не можем признать его. Но ведь этот малыш, он плоть от плоти… Я не знаю, что делать.

Никогда еще он не видел своего учителя таким растерянным. В отличие от него, Натанэль прекрасно видел выход, но для этого требовалось время, только время и больше ничего. Поэтому он взял Симона за подбородок, как тот его четыре года лет назад, поднял ему голову, заглянул в глаза и сказал:

– Все будет хорошо, Тасси. Я обещаю.

Он не подвел своего учителя. Время летело стремительно и свадьба Сефи и Диклы состоялась уже через две недели. Хупу держали Натанэль, Симон, Йонатан и один из бойцов Сефи. Жених был донельзя смущен, а невеста была еще слаба, но держалась стойко и не позволяла Сефи ее поддерживать. Шуламит, уже с трудом носящая свой живот, держала на руках их сына, которого назвали Ариэлем неделей раньше. Обрезание ему сделал Йонатан, а сандаком, по настоянию Сефи и с дрожью в руках, был сам Натанэль.

Шуламит должна была родить со дня на день и все мысли Натанэля были заняты этим, он ничего не слышал и не замечал, кроме жены и катапульты, которую пытался построить из подручных материалов. Если вы думаете, что это просто без хорошей кузницы и столярной мастерской, то значит вы никогда не строили боевые машины. А если к этому добавляются вздохи тяжело двигающейся любимой женщины, то неудивительно, что все валится у вас из рук.