Чудотворцы

– Здесь стоял алтарь и здесь приносились жертвы – пояснил Симон – А вокруг левиты играли на арфах и пели так красиво, что некоторые даже забывали дышать и умирали от удушья. Разумеется, их душа немедленно отправлялась в рай.

Он, конечно, шутил, но лицо у него при этом было такое, что Публий почти поверил в существование сказочных музыкантов.

Наконец они подошли к зданию Храма. По мере того, как они проходили арки и дворы, архитектура становилась все изящнее, и это было заметно несмотря на разруху. И хотя строители вряд ли читали труды Гермогена, которые Публий изучал в коллегии понтификов, они также бережно относились к пропорциям. Если снаружи Храмовый комплекс смотрелся как массивная крепость, то строения "женского двора" уже тянулись вверх, ну а Храм просто взметался ввысь. Публий забыл про лежавшие вокруг обломки, грязь, следы несмытой крови, черепки. Он смотрел… Храм был прекрасен. До его высоких стен, облицованных розовым мрамором, не дотянулись разрушители, и полированная поверхность тускло светилась под лучами послеполуденного солнца. На верхней кромке стен с трудом угадывалась невысокая резная ограда, из-за нее возвышалось множество огромных мечей из сверкающего металла, то ли имеющих сакральное значение, то ли просто предохраняющих крышу от птиц. Над входом Публий заметил обрывок бронзовой цепи, на которой прежде, вероятно, висело нечто массивное. Гигантские полуколонны, поврежденные внизу, уносились вверх неизуродованным, девственно-белым карраским мрамором, неизвестно как попавшем в Иудею. Публий забыл обо всем на свете, все померкло вокруг и даже солнце, казалось, не светило больше. Перед его сфокусированным взглядом остались только эти неестественно белые колонны и стены розового мрамора. Сейчас он безумно, до нервной дрожи, завидовал неведомым строителям, их сказочной удаче и неземному счастью. О, как бы он тоже хотел создавать такую красоту! А вместо этого его судьбой было строить машины для убийства и убивать самому. Он готов был смотреть на Храм всю свою жизнь, но Симон поторопил его:

– Пойдем, Публий, нас ждут.

Они вошли в Храм. Огромное помещение освещалось высокими окнами, расположенными по всему периметру купола, который венчал здание. Этот купол поразил Публия больсех всего. Он припоминал, что в римской коллегии понтификов еще только затевали опыты с постройкой больших куполов и, пока что, экспериментировали на деревянных моделях, а здесь это уже воплотили в жизнь века назад. Инженер поклялся в душе подняться когда-нибудь под купол и хорошенько рассмотреть загадочную конструкцию. Стены были отделаны дорогими сортами дерева, вперемежку с мрамором, причем Публий узнал древесину кипариса и еще какую-то, похоже – кедровую. Однако, все деревянные детали были частью изрублены, частью сожжены. Задняя часть помещения была отгорожена богатой когда-то завесой, прожженной в нескольких местах и загаженной.

– Там находится Святая Святых – сказал Симон – Когда-то там стоял Ковчег. Слишком близко от алчных рук он стоял.

Публий вспомнил толстую молнию, двух страшных ангелов, простерших свои крылья, и порадовался тому, что Ковчега не было здесь, когда в Храме бесчинствовали сирийцы. .

– Когда храм освящен, туда нельзя даже мне – продолжил маккавей – Сегодня же я и сам туда не хочу. Но это я. А ты можешь зайти…

Публию было любопытно, очень любопытно, но и его что-то удержало от посещения святого когда-то места. К тому же их ждали: прямо на разбитых и покореженных плитах пола сидели двое. Приблизившись, Публий узнал Иуду и Йонатана.

– Зачем ты привел своего необрезанного раба? – спросил Йонатан.

Впрочем, в его голосе не прозвучало ни осуждения, ни недовольства. Публий уже не в первый раз отметил, что властный маккавей всецело доверяет брату.

– Публий больше не раб – сказал Симон, опуская вопрос об обрезании.

– Рад за тебя, Публий – улыбнулся Иуда – Молодец, что не стал ждать седьмого года.

– Ну, каково это – быть свободным? – поинтересовался Йонатан – Наверное, весьма приятное ощущение, во только теперь тебе придется самому искать себе кусок хлеба.

Вот как раз об этом Публий и не подумал. Но за него ответил Симон.

– Мы можем предложить ему работу – сказал он – Ведь он инженер и неплохой. Посмотрите на стены Хакры.

– Так это твоя работа? – удивился Йонатан.

Публий только смущенно пожал плечами, а Иуда, глядя на это, расхохотался.

– Уж этот-то точно справится – сказал он, давясь от смеха.

– Что я должен делать? – хмуро спросил Публий.

Замечание Йонатана задело его за живое, и в особенности потому, что было справедливо – он действительно еще не освоился с жизнью свободного человека.

– Мы хотим, чтобы ты восстановил храмовый комплекс и подготовил его для освящения.

Вот те на, подумал он, а я как раз собирался залезть под купол. И все же предложение Йонатана его удивило.

– Но я не знаю как освящают ваш Храм – пробормотал он.

На этот раз рассмеялись все трое.

– Освятим мы сами – сказал Симон – Тебе надо починить все то, что поломано: стены, полы, деревянные конструкции. Да ты и сам все видел. Ну как, возьмешься?