«Смысл в том… — она на мгновение останавливается и смотрит сквозь мое окно, растянувшееся от пола до потолка, на озеро вдалеке, — а смысл в том, Харрисон, что, вне зависимости от того, чем жизнь одарила тебя, это все, что у тебя есть. У тебя есть всего один шанс прожить ее. Ты и правда хочешь провести последующие годы, ожидая, что с тобой случится что-то плохое? Вместо этого подумай обо всем, что ты мог бы увидеть. Ты потерял слух, обоняние и вкус, но у тебя все еще есть зрение. Тебе еще на многое стоит посмотреть. Не поддавайся темноте сейчас, когда вокруг тебя так много света».
Я не отвечаю ей, вместо этого просто смотрю на нее, пытаясь понять, откуда она взялась и как у нее появился такой взгляд на жизнь. Люди вроде нас, которым выпал не лучший расклад в жизни, мы обычно сторонимся общества, но вот она здесь — упивается своей жизнью, как и моей. А я этого не заслуживаю.
«Я провел всю свою жизнь в ожидании потери очередной части себя. Я так много времени провел в одиночестве, что не имею понятия, каково это — быть с кем-то».
«У тебя полно времени научиться».
Убрав руки к себе на колени, она улыбается мне той же улыбкой, что и в тот день, когда благодарила меня за спасение ее жизни. Той же улыбкой, с которой встретила меня у двери несколько минут назад. Она искренне была рада видеть меня, рада поболтать со мной, пускай в нашем разговоре и присутствовала безмолвная череда тревоги и реализма.
«Ты первый человек, предоставивший мне такой шанс».
«Не правда. Ты привлекаешь к себе внимание, куда бы ни пошел, но ты видишь лишь то, что хочешь. Посмотри, к чему привела твоя проблема с ожиданием, ты упускаешь суть. А это моя любимая часть».
Что-то в моем выражении лица ломается, и я чувствую, как у меня дрожат губы. Она замечает это, но все равно продолжает:
«Я уже давно заметила тебя в кафе, Харрисон. Но ты постоянно сидел в углу с опущенной головой. Ты никогда ни на кого и ни на что не смотрел, кроме моментов, когда Таня подносила тебе кофе. Ты на мгновение приободрялся и жаждал этого общения, но ты все время упускал момент, потому что был слишком зациклен на различиях. Слишком сосредоточен на безмолвной жизни в темноте и безумии. Когда ты спас меня, я тебя узнала. Я точно знала, где видела тебя раньше, и на мгновение мне показалось, что ты тоже узнал меня. Ты смотрел, и я имею в виду действительно смотрел на меня. Если бы я не выжила, думаю, что умерла бы счастливой, потому что ты наконец-то посмотрел на что-то, словно это что-то имеет для тебя значение».
«Я хотел умереть, — прерываю я ее. — Я хотел оттолкнуть тебя с дороги, чтобы самому попасть под колеса. Я так сильно хотел освободиться от этого мира, что дошел до самоубийства».
«Но ты все равно спас меня. Вне зависимости от того, что ты хотел, ты все еще был готов совершить что-то хорошее и спасти меня».
Я вспомнил тот день и то, как она выглядела прямо перед тем, как я оттолкнул ее с дороги. Вспомнил, как мне показалось, что даже если я умру, она, возможно, выживет. Эта мысль пронеслась во мне мимолетным мгновением.