Чудовище 3 (СИ)

— Неужели тебе нравится это томление: по целым дням сидеть и валяться, да смотреть в темноту, которая теперь окружает тебя? Ты разве не чувствуешь себя живым мертвецом? Разве тебе от этого не плохо до невыносимого? Если твои руки будут заняты хоть какой-то работой, ты почувствуешь себя живым. Знаешь ли ты, что в империи Кулька, если кто-то ослеп, стал калекой или слишком старым и не может больше выполнять дела своей касты, если они связаны с трудными работами, таких людей всё равно никто не кормит даром, их отправляют проживать в Дом Лёгких Дел. Там слабым и больным людям дают лёгкие работы, но это всё равно труд, потому что в империи Кулька никто не может даром есть. Слепые, например, могут плести корзины или делать какие-нибудь поделки, игрушки, привыкнув работать руками на ощупь. Те, у кого нет рук, работают ногами: месят глину или давят фрукты для вина, вращают гончарный круг или ещё что-нибудь придумывают для них. Очень старые люди способны заниматься рукоделием, хоть вязать или вышивать. В империи Кулька не унижают жалостью и даже в убогом калеке видят того, кто может приносить пользу обществу, достойного его члена, на что-то ещё годного, способного на поступки. Не работают разве что только парализованные, как моя мать или совсем уж старые, у кого трясутся руки и он не может удержать и ложку. А ты разве не можешь удержать ложку? О, ты держишь её будь здоров и аппетит у тебя отменный, так почему был тебе не поработать, помочь своей дочери рассчитаться с долгами? Посмотри, какой ты ещё крепкий, в тебе ещё есть сила, ты не так стар. Возьми картошку и счищай кожуру, вот так, вот так. Щупай пальцами, старайся срезать аккуратнее и тоньше. Щупай пальцами!

Фиц ещё немного посопел от обиды, но потом послушался девушку и попробовал чистить картошку наощупь и понял, что заниматься этим на самом деле приятнее, чем находиться по целым дням в тупой неподвижности, ощущать себя живым мертвецом и жалеть себя, ощущая чувство вины перед неприспособленной к жизни дочерью, не знавшей, как справиться с нищетой и безденежьем. Руки что-то делали, мозг заняла забота, как сделать свою работу получше, появилась надежда, что за то, что он хоть что-то делает, хозяйка не вышвырнет на улицу — и стало легче.

Поначалу Фиц чистил овощи очень медленно, стараясь изо всех сил, у него получалось не очень хорошо и за ним приходилось кое-что переделывать. Но со временем он научился управляться с чисткой и нарезкой овощей довольно ловко. Он потерял глаза, но желал действовать и в нём начали развиваться осязательные способности. Он научился даже готовить некоторые несложные блюда и не только из овощей, он изучил дорогу к колодцу и таскал воду в бак на кухне, она сам убирал кухню, подметал, мыл полы, разводил огонь в плите. И как-то само собой сложилось, что он стал поваром в пансионе и вместе с Ланкой поселился на кухне, куда Решма велела поставить им их топчаны.

За год Решма сумела выплатить все налоговые долги за пансион, затем принялась за ремонт крыши. Она и её помощники постоянно были в работе — в пансионе всё время что-то ремонтировалось, красилось, белилось. Перед домом появились клумбы, в сарае слева от дома закудахтали куры.

Ещё через год должники Решмы уже не были ей ничего должны, отработав ей всё. Молочник, Торговец, Грузчик и Подмастерье теперь долгов не делали, аккуратно выплачивая ей за места в ночлежке, которые были дешевле, чем углы в большой комнате.

Фиц и Ланка теперь числились как работники пансиона и Решма платила им за работу, но, поскольку в Свободном не было принято никому платить много, она вручала им их небольшое жалованье и тут же забирала назад его бОльшую сумму, высчитывая её за питание и крышу. Но Фиц и его дочь, зная, что так платят везде и повсеместно, мирились с этим, удовольствовавшись тем, что вообще имели какое-то пристанище в этой жизни, где были никому не нужны.

А у Решмы созревали новые грандиозные планы. Она уже мечтала о том, как сделает свой пансион по-настоящему престижным и дорогим, как в его заселят по-настоящему важные люди, например, путешественники из Кульки и деньги потекут к ней рекой. Днём и ночью она думала о том, как это сделать.

Но неожиданно судьба внесла в её планы свои коррективы — внезапно домой вернулись её два старших брата — Уль и Дамфет.

========== Глава 4. Князёк ==========

Братья не узнали дом, в котором выросли. Они слышали краем уха, что ещё при матери он превратился в пансион, но сколько они помнили, в нём было грязно и неопрятно, а теперь всё так изменилось: лестницы были чисто вымыты, стены заштукатурены и выбелены, перила не шатались, крыша не текла…

Ещё больше удивились они, узнав, что это было делом рук Решмы, девчонки, которой едва исполнилось семнадцать лет.

Сами они ушли из дома совсем юными, в поисках удачи и богатства, но вместо этих благ наживали лишь неприятности и убытки и в конце концов вернулись домой оборванные и голодные, с подорванным здоровьем.

И, заметив относительное процветание пансиона их матери, заявили свои права на доходы от него.

Решма встала на дыбы: