Чудовище 3 (СИ)

— Тьфу, нищета! — зло плюнула Решма. — Да из-за таких, как вы, я сама скоро переселюсь в шалаш, потому что у меня отнимут дом! Вы знаете, как мне трудно было уговорить сборщика налогов повременить с конфискацией пансиона?! У меня могут всё отнять и это вы виноваты, такие, как вы! Я вас вышвырну отсюда и возьму тех, кто будет платить!

Отец и дочь принялись хныкать и ныть, что они не виноваты, что им очень плохо, чтобы она сжалилась над бедным слепым человеком, ведь Квина жалела их и не прогоняла, по доброте душевной.

— Ладно! — проговорила Решма, не сводя с Ланки раздражённых глаз. — Говоришь, не можешь работать, потому что тебе надо ухаживать за отцом? Это всё отговорки, ты просто не хочешь работать! Ты что, лахи, чтобы жить и жрать за счёт других? Ну, этого не будет! Вот послушай, я научу тебя, как тебе надо действовать. Встань очень рано, когда ещё темно. Навари каши на целый день и поставь рядом с кроватью своего отца. Там же оставь кувшин с водой и ведро чтобы ему справить нужду, когда потребуется. Какой ещё уход ему нужен? Еда, вода и горшок — что теперь ему надо? А ты отправляйся на поиски работы. Чтобы поскорее найти работу, не гнушайся ничем, берись за всё самое тяжёлое и грязное, работай с утра до ночи, чтобы побольше добыть денег, потому что ты мне очень, очень много должна!

Физиономия Ланки сделалась невероятно кислой и стало ясно, что ей очень, очень неохота следовать наставлениям Решмы. Она, словно невменяемая, продолжала канючить, что она работать не может, потому что не может оставить слепого отца, повторяла заезженной пластинкой просьбы, чтобы Решма сжалилась и Решма поняла, что девчонка вряд ли последует её наставлениям, если не проявить насилие.

На следующий день Решма не поленилась сама пробудиться затемно, спуститься в комнату Фица и принялась будить его дочь, сладко посапывающую на кушетке, грубо сотрясая её. Но сон у той оказался крепкий и растормошить её было не просто. Пришлось окатить её водой из кувшина и только тогда та испуганно подскочила. Решма командным голосом заставила её подняться, развести огонь в очаге и приняться за готовку каши.

Когда каши было сварено достаточно, Решма позволила девке позавтракать, затем велела оставить большую миску с кашей у постели отца, рядом — ведро и кувшин воды. А в довершении всего выставила девку из дома, сказав, чтобы та не возвращалась, пока не найдёт работу. Ланка, однако, не торопилась выполнять её приказ, топчась и почёсываясь на крыльце до тех пор, пока Решма не дала ей болезненного пинка прямо под копчик и только тогда та с визгом убежала куда-то.

Спровадив Ланку, Решма задумалась о комнате для постояльцев на втором этаже, которая пустовала, потому что из неё недавно съехал очередной жилец, не выдержав дурного характера Квины. Решма осмотрела эту комнату и с досадой заметила, в каком жутком состоянии та находилась. Штукатурка на стенах была облуплена и во многих местах проступила плесень, воняло сыростью, пол был обшарпан, решётки на окнах рыжели ржавчиной.

А затем Решма обнаружила, что в пансионе крыша была в аварийном состоянии — она держалась на многочисленных подпорках и на чердаке были всюду расставлены вёдра и тазы, куда стекала вода во время дождей.

Решма уселась прямо на пол на чердаке и принялась размышлять, как ей выйти из этого положения и где взять на это деньги. ” — Ланка даже если и найдёт работу прямо сегодня, в чём я сильно сомневаюсь, не скоро рассчитается с долгами, — рассуждала она. — Если бы привести в порядок комнату для постояльцев на втором этаже, сделать её чистой и приятной глазу, можно было бы брать за неё хорошие деньги. В Свободном мало пансионов, где сдавали бы чистое и опрятное жильё, так что такая комната принесла бы хороший доход. Но на ремонт комнаты тоже надо время и средства — белила, краски, цемент. А вот если бы ту большую комнату, разделённую на четыре комнаты прямо сейчас основать ночлежку? В ней сейчас снимают углы четыре человека. За угол платят дороже, чем за место в ночлежке, но если сделать много спальных мест, то это получится больше и выгоднее, чем сдавать всего четыре угла.»

Она прикинула: вдоль стен в ночлежке можно поставить сплошные нары из досок, застелить их соломой — и спальные места готовы. Доски можно раздобыть, разломав старый ненужный забор, частично ограждавший здание пансиона. И помочь ей в этом могут её друзья — те самые мальчишки, что уже повзрослели, да и те подростки, с которыми ещё недавно она играла и резвилась.

В тот же день она созвала всех своих друзей и заставила их разломать забор, сколотить из досок ряды нар, занести их в большую комнату и поставить вдоль стен. В большой комнате из постояльцев находился только бывший подмастерье, так до сих пор живший в пансионе Квины. Он, наконец, с горем пополам выучился на сапожника, но работал плохо и неохотно, твердя, что ему не по душе это занятие, что выбрали для него родители, денег у него было мало и он тоже был должен за жилье.