Чудовище 3 (СИ)

У Решмы всё похолодело внутри. Наверняка старуха мертва. Но она поспешила себя успокоить: та виновата сама, могла бы заранее уйти в тропинки, ведь знала же, что мчащейся лошадью не сладит.

Ещё пару часов езды — и из головы Решмы окончательно выветрилось происшедшее.

Она вернулась домой поздно и поужинала в одиночестве, потому что муж и старшие жёны остались ночевать в городе на постоялом дворе, а затем преспокойно улеглась спать в своей спальной.

На следующее утро Михам вернулся из Свободного — довольный, розовощёкий, весёлый.

— Мы очистились в храмах стихий! — довольно сообщил он Решме. — За один день успели обойти все храмы, принести дары и коснуться священных костей. Вот теперь мы святы и чисты, а ты со своими грехами осталась! Езжай пока не поздно в город и очистись тоже, а то тебя ждёт глив Вечных Болот после смерти!

Решма только презрительно махнула рукой.

Муж и его жёны находились в приподнятом настроении. К обеду всем семейством расселись за стол. Михам шутил, как мог, его жёны обмакивали в мёд лепёшки, запивая это молоком.

Внезапно за окнами дома послышалось громкое ржание коней, что свидетельствовало о том, что незваные гости проникли в усадьбу и подобрались прямо к дому. Михам плюнул, выругался и приблизился к окну.

— Ого! — проговорил он. — Братья из княжества Дараки пожаловали! Что это, к чему бы это и зачем?

Решма, не выпуская из рук кусок лепёшки, обмазанной мёдом, также оказалась у окна и увидала у крыльца несколько всадников и среди них выделялись двое — богатыми одеждами и породистыми конями. Оба мужчины были очень светловолосы и похожи лицом почти как близнецы, но один выглядел постарше. У обоих были до того светлые брови, что, казалось, бровей нет вовсе, серые раскосые глаза, очень длинные прямые носы, бледные губы и заострённые подбородки. Оба были серьёзны до суровости.

— Всё это неспроста, — пробормотал Михам. — Мне следует выйти и поговорить с ними.

========== Глава 5. Мужья и дети Решмы ==========

Прежде Решма слышала о княжестве Дарака, соседствовавшем с деревней Михама. Это княжество было такой же большой деревней, там было даже чуть многолюднее, чем у Михама, но ближе к Яве — она почти примыкала к большому городу. Княжество не меняло название с переменой князей в нём, оно носило постоянное название — имя своего основателя.

Решма задержалась у окна, чтобы послушать, о чём пойдёт разговор между этими князьями и её мужем, вышедшим на крыльцо и поприветствовавшим их. Ей было всё отлично слышно и видно с окна второго этажа. Никто Михаму не ответил на приветствие и старший из князей заговорил с ним резко и грубо:

— Скажи-ка, сосед-князь, отчего ты так распустил одну из своих жён, что она позволила себе оскорбить нашу мать, едва не убив её? Наша мать, княгиня Изи вчера собирала травы в лесу и твоя женщина сбила её лошадью. Боги спасли княгиню, она осталась жива, отделавшись всего лишь ушибами!

У Решмы вывалился изо рта кусок лепёшки: та старуха в лесу, не желавшая сойти с тропы — княгиня Изи?! В лесу, одна, в простых одеждах? Вот уж этого никак ожидать было невозможно!

Михам обалдело смотрел на братьев, ничего не произнося в ответ, но чувствовалось, что он здорово испугался: голова его начала уходить в узкие плечи.

— За такое поведение твоей жены нам бы следовало отомстить тебе, — продолжал старший из князей, — но, зная твоё миролюбие, мы решили поступить по справедливости и наказать только саму виновницу. Выведи-ка её сюда к нам, мы увезём её к своей матери, чтобы та решила, как с ней поступить.

Михам почесал затылок. Братья из Дараки были не то, чтобы слишком воинственны и недружелюбным с соседями, но никогда не спускали обид, нанесённых их семейству. Они славились крутым нравом и содержали при себе людей — мужчин, таких же крутых драчунов, с которыми никто не хотел связываться. Михаму было жалко отдавать Решму — всё-таки столько денег за неё отдал, хвастался её красотой перед друзьями, те завидовали, щёлками языками, а теперь всего этого он лишится? Но войны с соседями не хотелось, тем более, такой войны, в котором был риск проиграть. Тяжело вздохнув, он зашагал в дом, поднялся на второй этаж в столовую и, приблизившись к Решме, взял её за руку:

— Пойдём.

Решма, слышавшая всё, смертельно побледнела. Впервые в жизни она всерьёз испугалась мужчин — этих двух суровых, белобровых, желавших её куда-то увезти и наказать. Неужели это всё всерьёз?

Она упёрлась:

— Не надо, Михам! Молю, не отдавай меня! Я же твоя жена, ты должен защитить меня!..

— У меня не будет войны из-за женщины! — процедил сквозь зубы Михам и, сжав её руку до боли, потащил из дома прочь. Она упиралась, но муж волок её рывками, а она дрожала всем телом.

Он вывел её на крыльцо и тут же сам нырнул за дверь и запер её за собой. Решма растерянно смотрела на двух князей, не сводивших с неё пристальных пронзительных глаз.

Младший из князей соскочил с коня, взбежал по ступеням, взял её за руку и повёл куда-то. Она не сопротивлялась, покорно шествуя за ним.

Он подвёл её к крытой телеге и помог ей взобраться в неё.