Чудовище 3 (СИ)

Но тех, кто смирился с вторжением врага и его порядками на западном побережье Гобо оказалось всё же больше. Крестьяне не желали покидать свою землю, горожане — города и они приняли новые порядки. Однако, кулькийцам оказалось мало от этого проку.

Кулькийские генералы конфисковали земли, принадлежавшие прежде князьям, разжаловав князей в простолюдины и начали проведение земельных реформ. Земля была объявлена собственностью общества и крестьяне, которые прежде были просто крестьянами, теперь превратились в касту земледельцев. Для крестьян мало что изменилось, они просто были обязаны так же, как и прежде, работать на земле и отдавать часть урожая кому-нибудь и пользоваться тем, что осталось. Разве что уменьшилась ответственность за собственную судьбу. Прежде, если крестьянин не мог справиться со своей землёй, вырастить достаточно её плодов, чтобы уплатить оброк и прокормить свою семью, мог просто быть согнанным землевладельцем с земли и на его участок могли взять на того, кто справился с крестьянским делом лучше. Теперь же можно было отлынивать от работы, сдавая на продуктовые склады плодов земли и деревьев сколько придётся, получать пайки и ни о чём не заботится. Крестьяне сильно разленились и кулькийцы никак не могли осуществить свою мечту, чтобы иметь плодов земли Гобо столько, чтобы можно было это всё в изобилии везти в Кульку. При том, что крестьяне теперь могли работать спустя рукава, они все же ненавидели новые порядки и, на словах льстя оккупантам и восхваляя, в тайне вредили, чем могли.

В городах западного Гобо кулькийцы затеяли строительство заводов и фабрик, но и здесь дело не продвигалось так быстро, как планировалось. Многие горожане, озлобленные из-за конфискованной частной собственности — больших домов, лавок, мастерских вредили оккупантам, как могли, при этом на словах стараясь выразить дружелюбие и покорность.

Кулькийцы стремились пополнить свою армию солдатами из населения Гобо, набирая в военные интернаты детей, оставшихся без родителей. Но гобойские дети более старшего возраста, знавшие уже другой образ жизни, не проявляли должного воинского рвения и больше мечтали не о боях, сражениях и воинской доблести и славе, а рассуждали о кастовых льготах, причитающихся тем, кто сделал военную карьеру. В казармах будущих солдат, где, как считалось, воспитываются воины-герои, на самом деле плелись интриги, забота о собственной шкуре, процветало благоискательство и страх перед будущими боями, куда их, возможно, отправят по окончании обучения.

Лахи также не собирались покорно умирать от пуль каликов солдат из отрядов Чистящих. Правда, лахи были не лучшими воинами и предпочитали спасаться прячась, убегая или убивая исподтишка, но это у них получалось отлично. Так погиб Патрик, недолго пережив жену свою Решму, он был зарезан в собственном доме одним из лахи, когда был пьян.

Его старшая дочь Рика и старший сын Асамин стали солдатами в шестнадцатилетнем возрасте, но воинами оказались не лучшими, да и не настолько проворными и хитрыми, чтобы избежать участия в боях и при этом сделать военную карьеру. Их мобилизовали в армию кулькийцев, наступавшую на восток и брат с сестрой погибли у реки Памры, бравшей начало в горах Уш.

Второй дочери Решмы Ниаме и сыну Пэю повезло больше: когда они достигли шестнадцати лет, возраста, который кулькийцы считали достаточным для участия в военных действиях, завоевательное движение кулькийцев на восток было приостановлено где-то не доходя до горного хребта Уш, разделяющего материк. Империя Кулька, вложившая столько средств в завоевание Гобо, не получала отдачи, горы вожделенных драгоценных камней из этой земли не плыли к ней на кораблях, как и грузы продуктового изобилия. Князья, правившие большими городами владели сокровищами и не желали отдать их завоевателям ни за что. Драгоценные камни прятали, как могли, в тайниках, зарывали в джунглях и северных лесах, даже топили в океане, реках и болотах, лишь бы они не перешли к врагу. И поэтому казна Кульки основательно опустела и с завоеванием материка Гобо полностью пришлось повременить, причём, на долгий срок. Правда, армия кулькийцев в Гобо не была расформирована, для неё только уменьшилось содержание, офицеры перебивались скудным жалованьем, служа теперь не ради прибыли, а ради идеи. И ещё бывшие воспитанники военных интернатов не покидали военной службы, желая остаться членами этой касты, чтобы не оказаться в какой-нибудь худшей. Ниама и Пэй получили должности офицеров и были отправлены на службу на границы завоёванной территории, где и обзавелись супругами также из касты военных, а после — детьми.

Те из народа лахи, кто остался в живых, перебрались на восток и стали дополнительной обузой для восточных жителей, а также для жрецов храмов стихий в тех краях, которые были обязаны как-нибудь пристроить своих. Лахи, как и прежде, свято чтили закон своей истинной богини, запрещавшей им трудиться и отчаянно искали себе способы прокормиться без труда.

На восточной половине материка, как прежде, ещё жил культ богов стихий.