Чудовище 4 (СИ)

========== Глава 1. Воспоминания демона Каджи ==========

Гора камней давила нестерпимо, и Каджи, погребённый под ней, знал, что прошло времени немного с тех пор, как против него, демона, взбунтовалась когда-то покорная ему стихия земли, но мнилось, что миновала уже вечность. Легче не становилось ни на секунду и если в голове мучимого демона и появлялись какие-то мысли, кроме как о собственных невыносимых страданиях, то это только злорадство, что другие демоны, владевшие стихиями материка Гобо, несли не меньшие горести, чем он. И ещё он испытывал зависть.

Он завидовал ей, той, которую когда-то использовал в своих целях, потому что она, в отличие от него, не понесла такого сурового наказания, а ведь провинилась не меньше. Да, конечно, она хоть и попыталась исправить свою ошибку, и это у неё получилось, только ведь никому не дано изменить прошлое. Кайся не кайся, а не сделаешь так, что те, кто принял когда-то страдания, посчитаются не испытавшими их.

Сущее не дало возможности покаяться ему, демону Каджи и свалило на него мучительное и страшное наказание. Наверно, потому что его, Каджи, никто никогда не любил так, как любили её и как умела любить она.

И поэтому она не горела в вечном огне, а входила уже в своё четвёртое воплощение, она вновь рождалась в мире Великой Тыквы, но не на материке Гобо, где много лет назад с помощью полубога и полудемона, рождённых из её тела, был низложен культ демонов стихий и служивших им жрецов, а на острове Фаранака, очень большом острове, но не настолько, чтобы считаться материком.

Каджи отлично всё помнил.

Ему вспоминалась его сфера и душа Лира в ней, имевшая контуры его тела, каково оно было при жизни: огромный рост, могучее телосложение, бычья голова, которую многие считали неестественной и безобразной, и только Майя и ещё, может кое-кто, видели её прекрасной. Лир умер ранним стариком, но душа его была молода и после смерти, в сфере его отца Каджи она выглядела молодой: упругие мускулы и кожа, шерсть на бычьей морде гладкая и лоснящаяся, в длинных густых чёрных волосах — ни одного седого волоска.

И он почти постоянно пребывал в состоянии медитативного созерцания — он хотел видеть её, ту, что оставил в мире плоти, любимую женщину, что была нужна ему больше несметных богатств и безграничной власти, коими он владел прежде. Демон огня Свири, злой, раздражённый, пробирался в сферу Каджи, кружил вокруг Лира, пытаясь мешать его созерцанию и жужжал, как назойливая оса, что Майя всё ещё молода, красива и вожделенна, что она не из тех, кто способна хранить верность умершему, что она похотлива и безнравственна, но Лир терпеливо пропускал это мимо ушей. Он не верил Свири. И правильно поступал: шло время, а Майя старела и толстела, и оставалась верна Лиру, проживая в одном доме с бывшим первым мужем, как с братом или другом, а точнее, с подругой, которой можно непрестанно «плакать в жилетку» и делиться горечью своей нелёгкой доли, но не надо делить постель.

— Ты видишь, как она верна мне? — с гордостью обращался он к не унимавшемуся в своём стремлении очернить честь Майи Свири. — Да, она на самом деле любила меня, если ей никто не нужен даже после того, как меня не стало рядом с ней! Ты выглядишь смешно, Свири, пытаясь выставить её не той, кто она есть, и разрушить нашу любовь.

Свири злился на эти слова, плевался огнём и, обратившись в пламенный вихрь, начинал метаться, вопя мерзким гудящим голосом.

Лир строил свои планы на будущее и они были райскими, хотя демону должен бы по вкусу больше приходиться ад. Он и Майя угодили демонам стихий, отдав им власть на материке Гобо, и теперь имели право на их расположение. Он ждал: Майя вот-вот завершит земное существование и воссоединится с ним, а после они вновь родятся на планете и будут проживать в бренном мире в новых воплощениях, катаясь как сыр в масле и не зная никакого отказа в исполнении своих желаний.

Правда, его грыз червячок сомнений в милости Свири к ним, он не понимал поведения этого демона. Чего он добивается? Почему хочет, чтобы Лир усомнился в верности Майи? Ведь он, Лир, кажется, угодил Свири, не обделив его властью, он ввёл среди гобойцев культ демона огня, сделал Свири богом. Так почему же он, этот Свири, пытается теперь опорочить перед ним, Лиром, Майю, свою дочь? Он спрашивал об этом у самого Свири, но тот только шипел и давал какие-то непонятные скомканные и бессмысленные ответы. Лиру было это досадно, но он верил в то, что если Свири и не станет покровительствовать им с Майей в бренном мире в их новых воплощениях, то это сделает Каджи.

Каджи был не против того, чтобы в новых воплощениях наделить сына Лира и Майю властью и могуществом. Один раз они хорошо послужили ему — и ещё послужат. Всё шло к тому, что Лир и Майя возродились бы вновь на материке Гобо и обрели бы все блага, какие требует обычно гордыня — власть, богатство, силу.

Но произошёл неожиданный поворот, всё радикально изменивший.

Во время одного из медитативных сеансов Лиру явился дух Сущего, заговоривший с ним.