Чудовище

– Так холодно, – прошептала она.

– Я знаю.

Онемевшее тело начало разогреваться, и ей показалось, что его объял огонь. С губ сорвался стон, и она прикусила язык стучащими зубами. Рот наполнил металлический привкус.

– Сколько раз я должен повторить, чтобы ты перестала говорить? – мягко произнес Лука непривычным для него тоном. – Все в порядке. Ты в порядке. – Он отвернул от Торн голову. – Дариус, разожги огонь, сейчас же, – приказал Лука.

– Он разгорается, милорд. Терпение. Я не могу заставить его гореть быстрее.

Взгляд опустился ниже, и она уставилась на шею и челюсть Луки, а также на его чешую. Она провела по ней кончиком пальца. Его взгляд тут же метнулся к ее лицу.

– Так к-красиво, – сказала она.

Полупрозрачные чешуйки блестели в свете камина так, что иногда Торн чудилось, будто они ей мерещатся.

Он засунул ее руку обратно под одеяло. Торн вспотела. Кожа Луки обжигала сильнее, чем любой огонь. Находиться вблизи такого жара было больно, но, когда Торн отодвинулась, хватка Луки на ее талии только усилилась.

– Жжется, – простонала она. Жар Оборотня.

– Жечь будет недолго, – прошептал Лука ей в ухо. – Не зацикливайся на этом ощущении. Просто постарайся не заснуть. Теперь ты в безопасности. Я никому не позволю сделать тебе больно.

В ее пересохшем горле затерялся истерический смешок. Часом ранее она сбегала от Луки, от его вспыльчивости, от того, как он перевернул весь ее мир с ног на голову, а теперь она чувствовала себя рядом с ним в безопасности.

Затуманенный взгляд скользнул по его темно-фиолетовым волосам и заостренным ушам.

– Красивые, – прохрипела она совершенно искренне. Он словно сошел со страниц сказок.

Лука пробормотал в ее мокрые волосы:

– Не неси чепухи.

– Ну и х-характер.

Он не ответил, но обнял ее еще крепче.

Бриджет принялась напевать какую-то мелодию и перебирать пальцами волосы Торн. Веки девушки снова начали опускаться. Тело больше не горело, и теперь сон заманивал ее в свои сети.

– Прекрати играть с ее волосами. Она сейчас уснет, – проворчал Лука.

– Ей нравится, – тихо ответила Бриджит.

Лука тихонько потряс Торн, когда она начала проваливаться в сон.

– Постарайся не уснуть, – сказал он. – Пожалуйста. Тебе не следует сейчас засыпать. Ты все еще как ледышка.

– Не… неправда, – стояла на своем она. Голос казался низким и звучал неразборчиво. – Я… уже согрелась.

– За тебя говорит лихорадка. – Огромная рука Луки коснулась ее лба. – Поверь мне, твое тело еще не согрелось.

– Тогда сделай… сделай так… – Она даже не понимала, что говорит.

Торн не могла здраво связывать предложения. Несмотря на мольбы Луки и его настойчивые просьбы оставаться в сознании, она поняла, что сил для бодрствования у нее больше не было.

Торн сдалась и скользнула в тихую, успокаивающую тьму.

Глава тридцать шестая

Лука

Торн проспала три дня. Все это время в замке было тихо.

Лука не знал, что делать. Ее сердцебиение замедлялось, а ужасная лихорадка терзала тело.

Она выкарабкается.

Эти слова звучали у него в голове всякий раз, как он подносил руку ко лбу Торн и осторожно вытирал снова выступившие капли пота. Она должна выбраться.

Вот только сейчас Торн находилась в гораздо худшем состоянии, чем когда Лука впервые увидел ее, обнаженную и спящую у камина с попутчиком. Тогда она была ранена. Бледная. Обезвожена, умирающая от голода и на грани обморока.

И все же сейчас все было куда хуже.

Это твоя вина. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься.

– Я убил ее, – прерывисто прошептал он.

Случилось ли все из-за того, что Лука изначально взял Торн в плен, или из-за того, что он вышел из себя и оттолкнул ее – это уже не имело значения. Фактически, если бы Торн никогда не встретила его, она не попала бы в то положение, в котором находится сейчас.

И все же в глубине души Лука знал, что никогда не пожалеет о встрече с ней.

– Господин, Мимикия готова к сбору урожая.

Лука повернулся и уставился затуманенным взглядом на Дариуса. За последние три дня он спал всего несколько часов. Все свое время он проводил у постели Торн. Ему казалось невыносимым расставание с ней.

– Ты уверен?

Дворецкий кивнул.

– Хотите, чтобы я приготовил…

– Нет, – перебил его Лука, со стоном поднимаясь на ноги. – Я сам.

Приготовление невероятно редкого гибрида из Мимикии, которую Лука выращивал сам, требует ловкости рук и кропотливой работы. Учитывая, что на кону стоит жизнь Торн, в таком задании он может полагаться только на себя.

В королевском крыле замка располагалась небольшая теплица, скрытая от посторонних глаз. Она была предназначена для выращивания самых опасных и редких растений из коллекции Луки. При жизни его мать часто проводила там время.

Ее дом яда.

Лука перестал думать о матери, когда вошел в теплицу.