Чудовище для красавца

В подтверждение сказанному, провожать графиню вышла старая кухарка, уже виденная Леонаром служанка и её официальный опекун. Они не желали отпускать «бедную девочку» с «ужасным человеком» в «крысиное гнездо». И грозились всеми возможными проклятиями, если кто-то посмеет обидеть их малышку.

Столь вопиющую непочтительность сын виконта пережил молча, и лишь кивнул на прощание домочадцам «Ласточкиного гнезда». К его счастью, невеста поехала в отдельной карете с лекарем, чем позволила жениху насладиться отсутствием невесты и её спрятанного за маской лика ещё две недели.

Не успел Леонар задуматься над дальнейшим развитием событий, как, проезжая через деревню, услышал шум. Он выглянул и с немалым удивлением увидел, как люди машут вслед карете графини Хичтон, а несколько детей бегут следом и кричат: возвращайся поскорее! Его карету с гербом семьи Фаилхаит они будто и не видели, чем били по гордости и рождали новые вопросы.

Глава 3

Из дневника графа Коллума Хичтон.

«…В начале мне было просто интересно. Такая необычная, некрасивая, своевольная и сильная – она не могла называться женщиной высшего общества, а для Пай имела изрядную долю гордости.

Не могла никому принадлежать, не собиралась никому служить – потерявшая свой дом воительница. Она осталась на моём корабле. Во время пути стояла на носу диковинным украшением, и лучше подзорной трубы видела опасности. Уже трижды корабль избежал потопления благодаря её чутью.

Ей не нужны были облеченные в драгоценности благодарности. Она всего лишь желала быть рядом. Буквально рядом.

Женщина преследовала меня. Оборачиваясь, я всегда знал: она будет стоять за моею спиной.

Наверное, поэтому в начале я злился на её навязчивое присутствие…»

Лорд Фаилхаит сохранял спокойствие вплоть до знакомых территорий. Впервые он задался вопросом, что же он наделал, когда кареты остановились у гостевого дома семьи Браско, знаменитых виноделов. К счастью, резиденция пустовала, и приняли их слуги, чем немного отсрочили муку представления будущей невесты.

Одно хорошо, совесть больше не напоминала о себе, взирая на избранную Сеа и не наблюдая тешащую себя надеждами невинную деву.

Графиня вела себя на удивление скромно и поразительно тихо. Она не обращалась к лорду, не просила ничего через лекаря, только смотрела на него, и иногда смотрела в его сторону. Леонар не забыл о её немоте, но удивился, когда, помимо прочего, не смог расслышать стука каблучков. Он едва избежал позора на привале, собираясь прыгнуть в кусты – так неожиданно и тихо подкралась графиня. Возможно, испуг диктовался лесом и ночной мглой, но лорд склонялся к мысли о жути, которую графиня наводила и без атрибутов демонов.

Секрет тихих шагов открылся после одной из остановок, когда Химемия поднималась обратно в карету: вместо подбитых подковками сапог она носила меховые мокасины – обувь охотников, чем порадовала извозчика. Бывалый охотник быстро нашёл общий язык с лекарем, и даже немного поговорил с возможной будущей госпожой через него. О чем был тот разговор, Леонар не слышал, но видел, как извозчик снимает перед графиней шляпу и широко ей улыбается. Ещё долго лорд мучил себя желанием спросить Пай, о чем он говорил с графиней, и улучил для этого момент на следующей остановке. Вначале сын виконта посмотрел, чем заняты невеста и её слуга.

Лекарь Хест, временно исполняющий обязанности извозчика, встал с луки и налил воды белой кобылке, а его госпожа протянула торбу с овсом. Сын виконта заметил: графиня Химемия неравнодушно относилась к белому. Белая кобыла, белая накидка, белые бинты, белые кружева, белая маска. В ночи всё это выглядело выделяющимся пятном света неуспокоенного духа.

— О чём вы говорили? — спросил Леонар извозчика.

— О, простите, милорд. Мы просто у одного мастера обувку купили. Ваша невеста, оказалось, хорошо разбирается и уважает разных лесных зверей. Как такому не удивиться и не поклониться.

От услышанного Леонар начал коситься на невесту чаще, чем вызвал недовольные взгляды лекаря и недоуменные извозчика. Один не позволял себе воли высказывать недовольства, а бывший охотник никогда не вмешивался в дела знатной семьи. А Химемия продолжала жечь спину жениха любопытными взглядами, ничуть не прячась и ничуть не стыдясь своего интереса.