Чудовище Темного леса

Чтобы не видеть, как Эгри дожирает инквизиторского прихвостня, а Сай обшаривает трупы, чтобы разжиться их имуществом и избавляется от тел, села на берегу и опустила ступни в прохладную воду. Смотрела на противоположный пустынный берег и старалась прийти в себя. И поразила меня вовсе не страшная смерть мужчин. Покоя не давали слова псов, а особенно ярко запомнились те, в которых говорилось об инквизиторе. «Ему нужна хотя бы часть тела или кости», «То-то Люций обрадуется», — странно это все. Зачем ему искать бывшую, от которой так жестоко избавился? Может, он сделал это сгоряча, а теперь жалеет? Может, в нем теплится надежда, что я выжила и… Ой! Нет! Опять меня понесло не в те дебри! Есть нерушимые факты, и верить нужно только им. Остальное просто лирика глупой влюбленной девчонки, а я уже не такая. Теперь мне еще больше хотелось посмотреть в подлые глазенки Люция, когда буду проворачивать отравленный клинок в его плоти.

— Он меня ищет, — пошевелила пальчиками ног в прозрачной воде.

— Что? — Сай не услышал. Был занят мертвяками.

Я обернулась и скривилась от отвращения. Чудовище как раз схватило отрубленную голову за волосы, и так и застыло, уставившись на меня. Со стороны картина выглядела жутко, но я отчего-то улыбнулась. Все же мое проклятие сбылось и мрази подохли.

— Люций ищет меня, — повторила громко. — Я слышала разговоры псов. Ищет живой или мертвой, поэтому отправляет своих людей в лес. Ему зачем-то нужны мои останки.

Свободной рукой Сай почесал гриву и нахмурил морду, а Эгри оторвался от разодранного тела и облизнул красную от крови пасть. Чудная у нас троица, ничего не скажешь!

— Я подумал об этом, когда еще первого прикапывал. А теперь сомнений не осталось, — с размаху крепкой руки Сай пульнул голову в воздух, словно мячик, и она пролетела надо мной, плюхнулась в речку и поплыла по течению. — Вопрос в том: зачем?

О! Это очень хороший вопрос! Но как найти на него ответ?

— Может… — поднялась на ноги и отошла от воды. Что-то вдруг отпало желание резвиться в недрах речки. Мало ли что еще мимо проплывет. — Может он жалеет, что меня… — проговорила быстро, но фразу не закончила. Чудовище зарычало и схватилось за окровавленный меч.

— Жалеет, конечно, что не сжег тебя на площади и не насладился агонией своей зазнобы, — обхватил лезвие куском ткани и одним резким движением стер кровь с клинка. Тут же принялся за мечи врагов, очищая их таким же способом.

Я оторопела, осознавая, что нельзя было даже намеком озвучивать, что в Люцие осталось хоть что-то человеческое. А самое обидное, что Сай прав.

— Вот скажи, куда деваются сожженные на костре останки ведьм? — подошел к котомке, которую соорудил из плаща одного из псов. Аккуратно уложил оружие и принялся завязывать ткань крепкими узлами.

— Псы собирают их в мешок и уносят с площади, — однажды я лично это видела, но никогда не задавалась вопросом, что будет с костями дальше.

— Во-о-т! — поднял палец вверх под поскуливания Эгри. Волк нажрался людской плоти до отвала и растянулся на солнце пузом к лучикам.

— Что вот? Не понимаю, к чему ты клонишь, — подошла к животному и села рядом. Принялась чухать ненажорливое пузико.

— М-да, Синти, ведьма из тебя никакая, — оскалился и приблизился к обглоданным трупам. Ухватил руку одного и второго, поволок обоих по каменному берегу к реке. — Колдуны могут поклоняться светлым силам или темным. Инквизицией запрещена и та и другая, но разница все же есть. Для темных обрядов нужны жертвы, — отправил в плавание первого пса. — Ты никогда не задумывалась, как получилось так, что молодой довольно посредственный аристократ занял столь высокую должность и, по сути, завладел огромным городом? — и второго ногой с берега выпихнул, отдавая во власть реки. А я перестала чесать Эгри и крепко задумалась.

— Ты считаешь, что Люций колдун? — истерично хохотнула и стала судорожно прокручивать в памяти картины прошлого.

Сай зашел в воду по пояс и повернулся спиной к берегу. Наклонился, чтобы смыть с себя кровь, а у меня появилась возможность безнаказанно разглядывать полуобнаженное тело чудища. Какие уж тут картины прошлого, когда перед тобой мускулистый мужик плещется. Да так старательно себя трет, что хочется присоединиться. Что за насмешка судьбы? Кто приделал такому потрясающему телу столь страшную морду?

— Это многое бы объяснило, — еще и голос бархатисто-мягкий хоть и с рычащими нотками. А шелест реки стал для него красивым фоном и заворожил так, что в чувства меня привел холодный мокрый волчий нос. Эгри ткнулся в мою ладонь и требовательно рыкнул. Я кивнула и продолжила чесать его мохнатое пузо. — Как думаешь?