Чудовищная кровища

– Мерзость,– пробормотала она.– О-о-о-о-о… Мерзость.

Эван чуть не задохнулся от ужаса, когда близнецы Беймеры прекратили борьбу.

Их руки бессильно повисли. Лица скрылись под дрожащей массой.

Причмокивание становилось громче по мере того, как братья погружались все глубже и глубже. Наконец «Чудовищная кровища» высоко подскочила, развернулась и снова покатила по дорожке вперед.

Энди и Эван замерли, не зная, куда бежать.

– Разделимся! – закричал Эван.– Обоих ей не догнать!

Энди устремила на него полный страха взгляд. Она раскрыла рот, но не издала ни звука.

– Разделимся! Разделимся! – пронзительно кричал Эван.

– Но… – начала Энди.

Прежде чем она успела сказать еще хоть что-нибудь, парадная дверь дома распахнулась, и Кэтрин вышла на крыльцо.

– Эй, детишки, что вы делаете? Что это?! – воскликнула она, схватившись за наружную дверь, и ее глаза наполнились ужасом.

Набирая скорость, гигантский шар устремился к крыльцу.

Кэтрин в испуге всплеснула руками. На мгновение она оцепенела, словно пытаясь сообразить, что перед ней. Затем, оставив входную дверь распахнутой, она развернулась и исчезла в доме.

Плюх. Плюх.

У крыльца «Чудовищная кровища» немного помедлила.

Она подскочила на месте раз, другой, третий, словно решая, что делать дальше.

Эван и Энди в немом ужасе глядели на нее с лужайки, пытаясь отдышаться.

Волна дурноты накатила на Эвана при виде близнецов Беймеров, которые еще виднелись в глубине дрожащего сгустка, безликие пленники, колышущиеся внутри.

А потом «Чудовищная кровища» вдруг высоко подскочила и понеслась вверх по ступенькам.

– Нет! – взвизгнул Эван, когда она протиснулась в дверь и исчезла в доме.

Стоя посреди двора, Энди и Эван услышали леденящий душу вопль Кэтрин.

– Она добралась до тети Кэтрин,– слабым голосом проговорил Эван.

24

Эван домчался до дома первым. Он бежал так быстро, что легкие, казалось, готовы были взорваться.

– Что ты будешь делать? – крикнула Энди, дыша ему в затылок.

– Не знаю,– ответил Эван. Он рванул наружную дверь и влетел в дом.

– Тетя Кэтрин! – закричал он, врываясь в гостиную.

Огромный шар заполонил середину маленькой комнаты. Очертания близнецов Беймеров проступали на его боковой поверхности, когда он подскакивал и дрожал, расползаясь по ковру и оставляя липкие следы на своем пути.

Только через несколько секунд Эван разглядел за ним свою тетю. Прыгучая масса «Чудовищной кровищи» загнала ее к камину.

– Тетя Кэтрин, беги! – крикнул Эван.

Но он прекрасно видел, что бежать ей некуда.

– Уходите отсюда, дети! – крикнула Кэтрин высоким, дрожащим голосом, который сделался вдруг очень дряхлым.

– Ну, тетя Кэтрин…

– Уходите, кому говорю! – настаивала старуха. Ее черные волосы растрепались, а глаза, эти голубые, пронзительные глаза, вперились в зеленый шар, словно таким образом она хотела заставить его исчезнуть.

Эван повернулся к Энди, не зная, что делать.

Энди вцепилась руками в волосы и широко раскрытыми глазами смотрела с нарастающим ужасом, как клокочущий зеленый шар неумолимо приближается к тете Эвана.

– Уходите! – отчаянно повторила Кэтрин.– Спасайте свои жизни! Это я сотворила! И теперь должна ответить за это жизнью!

Эван ахнул.

Неужели он верно расслышал?

Что его тетя только что сказала?

Ее слова повторялись у него в голове, такие отчетливые, такие ясные… и такие пугающие.

«Это я сотворила. И теперь должна ответить за это жизнью».

25

– Нет!

Застыв в ужасе, пока отвратительный шар «Чудовищной кровищи» напирал на его тетю, Эван почувствовал, что комната уходит у него из-под ног и начинает кружиться. Он вцепился в спинку тетиного кресла, а разум наводнили знакомые образы…

Он вспомнил странную кость, которую Кэтрин постоянно носила на шее.

Таинственные книги, выстроившиеся вдоль стен его спальни.

Сарабет, черную кошку с мерцающими желтыми глазами.

Черную шаль, в которую Кэтрин всегда куталась по вечерам.

«Это я сотворила. И теперь должна ответить за это жизнью».

Все это явственно предстало перед Эваном, и он начал многое понимать.

Ему вспомнился день, когда они с Энди принесли банку с «Чудовищной кровищей» из магазина игрушек. Кэтрин тогда потребовала показать ее.

Разглядывала ее.

Ощупывала.

Он вспомнил, как она поворачивала банку в руках, тщательно изучая. Беззвучно шевелила губами, читая этикетку.

Что она делала? Что говорила?

В голове у Эвана промелькнула догадка.

Быть может, она накладывала на банку заклятие?

Заклятие, чтобы заставить «Чудовищную кровищу» расти? Заклятие, чтобы запугать Эвана?

Но зачем? Ведь она даже толком не знала его.

Зачем она хотела его запугать? Чтобы… сжить со свету?

«Будь осторожен,– сказала она ему после того, как вернула банку.– Будь осторожен».

Это было серьезное предупреждение.

Предупреждение насчет колдовства.

– Это ты сделала! – закричал Эван не своим голосом. Слова буквально вырвались у него. Он не мог сдерживать их.– Ты это сделала! Ты заколдовала! – кричал он, обвиняюще указывая на тетку.

Внезапно он увидел, как ее голубые глаза заблестели… словно она все-таки умела читать по губам. А потом наполнились слезами, которые хлынули по бледным ее щекам.

– Нет! – закричала она.– Нет!