Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Всего лишь… украл поцелуй. Причитающийся мне по праву.

– Это не магистр, – просипел Энди едва слышно, пошатнулся и перехватил ширму поудобнее. – Это Блэр. Я не спятил, сэр. Хоть и похоже.

Блэр? Да какого драного тролля?..

– Он впитал сферу… и хочет забрать венец, – Макферсон отпустил ширму. – И вашу дочь. Но кто ему позволит, верно?

В руке стража мигнул красной вспышкой жезл, и заклятье резво рвануло в Салливана. Андрей тут же выпустил свое, решив разбираться в виновности магистра позже. Когда человек перед ним будет распластан по полу и обездвижен.

Стремительный воздушный поток сбил его с ног и отнес к кабинету Мари. Макферсон полетел в противоположную сторону и с глухим стуком впечатался в стену. С металлическим звоном ширма полетела следом и завалила стража.

Карпов вскочил с пола, притянул упавший жезл обратно в руку и замер, разглядывая клубы дыма перед собой.

– Как ты не вовремя, князь, – Салливан скосил голову набок, выплывая из тумана. – С девами из твоего рода мне общаться куда приятнее…

Сознание затопила чернота. Темная материя закапала с пальцев Андрея, стекая на пол опасными ручейками.

– Это даже интересно… – меланхолично заявил магистр, окружая себя плотной туманной завесой. Так, что остался лишь серый силуэт и вкрадчивый шепот, ничем уже не напоминавший голос Салливана.

Карпов достал из кармана шурхову диадему и яростно воткнул в волосы. Никогда раньше не позволял себе подобных вольностей, опасаясь гнева богини. Но сейчас… Сейчас богине следовало бояться его гнева.

И не только ей.

Темная материя кружилась, перетекала, путалась. Растекаясь клубами, натягиваясь жилами… Она заполняла комнату жаждой возмездия. Оплетала ножки столов и стены. Шипела, поднимаясь тонкими черными змейками с пола. Раскачивалась, пытаясь прокусить туманную завесу и достать Блэра.

С той стороны палаты что-то зашумело, чертыхаясь и поминая троллей. Появился Арт с жезлом наизготовку. Рявкнул что-то неразборчивое.

– Двое на одного? – неодобрительно фыркнул Блэр и махнул ладонью. – Рано тебе, мальчик, ломать об меня зубы.

Взвыв от обиды, сын отлетел к Макферсону. Карпов ухватил покрепче черные жгуты, что тянулись с ладоней, и дернул на себя. Блэр пошатнулся, туманная завеса пошла паутинкой трещин.

– А ты, я смотрю, многому научился за мое отсутствие, князь. Хоть кто-то не сидел без дела…

– Я готовился к худшему, – прошипел Андрей, наматывая плети на кулаки. – Знал, что однажды мне придется заплатить свою цену за счастье. Так вот, я готов за него бороться, Блэр. Я тебе ничего не отдам. И никого.

– Ты еще не понял? – ухмыльнулся принц с лицом магистра и задумчиво нахмурил лоб. – Ты не сможешь меня убить… Никто не сможет.

– Я буду пытаться столько раз, сколько нужно.

– Папа!

Из дыма выплыло перекошенное личико его дочери. Запыленное, измазанное кровью, с налипшими на лоб лохматыми черными прядями. Артур все-таки нашел сестру.

– Аврора…

Сердце в груди забилось громче, четче. Выдохнул облегченно: живая. По большей части, невредимая. Целая. За исключением шрама на шее, раны на щеке и странного, ни тролля не прикрывающего одеяния.

– Пап! Не надо! – сипло проорала дочь, переводя расширившиеся от ужаса глаза с Андрея на магистра и обратно.

– Ох, милая… Ты заскучала? Я бы скоро вернулся… – Блэр с полуулыбкой на лице обернулся к ней. И это стало последней каплей.

Карпов рыкнул раненым демоном. Материя резко взвилась в воздух и соединилась тугим клубком. Огромным, парящим в воздухе и без всяких сомнений смертельным.

Второй раз он Темного Принца живым из Академии не выпустит.

***

Аврора

Огромный сгусток черной мути концентрировался в папиных руках, готовый сорваться в любую секунду. Шипящими змеями он тянулся к Рандору. Скалился, извивался, жаждал укусить.

Туман, окружавший магистра, от натиска рассыпался мутными осколками и тут же таял. Мужчина стоял, скосив лицо набок, словно с любопытством ждал, чем же закончится битва.

Блэр внутри не боялся своей смерти. И, быть может, жаждал чужой. Чувствовал, шурхов гад, что она принесет ему освобождение.

Мои губы дрогнули в жалобном стоне: мама лежала на кушетке совсем белая и едва дышала. Злость захлюпала в горле. Хотелось взвыть от безысходности! Блэр дал папе сотню причин себя убить. И ни одной – чтобы оставить в живых.

Сердце щемило тоской по не случившемуся. Горячие капли вяло катились по щекам, заливаясь за воротник магистерской рубашки.

– Не надо… Не убивай, – шептала, заглядывая в черные бездны папиных глаз.

Но к нему сейчас было не пробиться с разумными доводами и объяснениями. Он действовал на инстинктах, и те кричали: «Убей!»

Любой станет злом, когда внутренний голос шепчет… Что-то такое сказала Тамара перед тем, как окончательно исчезнуть из моего уха. Папа был страшен. Сосредоточен и жуток, как истинный Мрачный Демон. Никогда еще таким его не видела.

Несколько ударов его жезла – и туманная пелена вокруг превратилась в крошево. Блэр не сопротивлялся. Наблюдал отстраненно, словно происходящее его не касалось. Невозможный тип!