Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

В конце концов, Рандор говорил, что часы у него с детства! А хвостик заставляли завязывать в магприюте. Равно как и закатывать рукава… Но вместе с тем извечный налет старомодности проще всего было объяснить именно дурным влиянием трехсотлетнего «принца».

– Согласен, Аврора, что преследовать арканов было не слишком благородно, – снисходительно кивнул мужчина, наблюдая за тем, как я с подозрением его рассматриваю. – Но, когда твой ослабленный дух живет на задворках чужой плоти, опасаясь столкновения с хозяйским сознанием, о благородстве быстро забываешь. А я в нем и раньше не был силен.

– Не сомневаюсь.

– Зато теперь я свой везде. Аристократ с подтвержденной чистотой крови, с доступом на самые разные мероприятия, в Советы, в оранжереи, на балы, в академии, в заповедные зоны… Предыдущий печальный опыт научил меня действовать тайно, не афишируя истинного лица.

– У вас его и нет. Своего лица, – напомнила человеку, присвоившему чужое. То, которое мне очень, очень нравилось.

– Эта плоть мне вскоре станет не нужна. Если будешь хорошей девочкой, сможешь забрать себе… остатки, – флегматично пожал плечами гад. – У тебя есть еще один вопрос. Задавай. Последний.

– В Индии… И в Пункте Связи… И этой ночью… – я прикрыла ладонью глаза, не желая видеть насмешку.

– Мм?

– Это ведь он меня целовал, не вы?

Не-Рандор рассмеялся. Противно так, как скрипучий стол в имении Абрамсов.

– Кто о чем, а юная леди о поцелуях! – закашлялся гад. – Мальчишка слишком чувствителен к притяжению капель, хоть он и не понимает, откуда берется эта тяга. Это… магическая физиология.

– Физиология, – повторила заторможенно.

– Твоя капля раскрылась полностью, дар проснулся, и притяжение стало нестерпимым. Столь сильным, что способно причинить боль, ранить душу, – пожал плечами. – Не бери в голову. Обычная магия. Дикая, первобытная… Простые инстинкты.

Простые. Инстинкты. Волшебная, чтоб ее тролли затоптали, физиология.

– Рандор достаточно крепок, чтобы удержать в себе свою каплю и мою, которую он подсознательно подавлял все это время. Даже дар старался не использовать… – Блэр подошел и навис над моим лицом. – Считай в уме, девочка. Две капли. Обе тянутся к твоей, и неизвестно, которая сильнее. С этим трудно бороться, но это всего лишь инстинкт. Не будь в магистре меня, не факт, что он бы на тебя взглянул. Поэтому – не придавай большого значения.

– Это я сама решу. Без ваших советов, – насупилась, стараясь не думать о сказанном.

Это что получается, Блэра ко мне тянуло, а не Рандора? Ну чушь же, разве нет?

– Я ухожу. Будь паинькой.

– И что вы будете делать дальше?

– Во мне больше нет желания спасать этот мир, если ты об этом. Я хотел вернуть в него высшую магию… но никто не оценил. Восстановить бесценные дары… но все отказались. А мои женщины? Сколько еще предательств я должен стерпеть? И мои соратники… Я присутствовал на допросах арканов… Как мелочны многие из них! И этим людям я нес свет?

– Тьму. Вы несли тьму!

– Нет, дорогуша… Тьму я принесу сейчас.

Глава 21. О кошке, которая гуляет сама по себе

Блэр ушел, и дом наполнился пронизывающей, пугающей тишиной. Ни резких шагов Тамары, эхом отбивающихся от дворцовых стен, ни стонов Дорохова… Похоже, когда-то Караваевы и впрямь были знатным родом: убранство не сильно уступало имению Карповских, в котором проживала бабушка Энджи. Интересно, за какой проступок у них отобрали титул.

– Эйр! – проорала в тягостную тишину, надеясь ее разрушить. – Ты живой?

Сейчас, когда жуткой, ошеломляющей, напрочь отбивающей все другие мысли версии не-Рандора не было перед глазами, я сразу вспомнила обо всех других неприятностях. О Ланге, о маме, о Дорохове… Их срочно надо спасать! Беда в том, что мне и самой нужна была помощь: удавка не давала толком шевельнуться.

– Что, княжна, волнуешься? Жив твой царевич-лягушонок. Пока что, – выглянула из проема Караваева. – Принести?

– Что принести? – я похлопала ресницами, с трудом представляя Тамару, услужливо готовящую мне чай или бутерброд. А в животе урчало. И я, хоть и пыталась игнорировать низменный голод, уже поглядывала на кусок вчерашнего пирога и остывший давно сбор.

– Лягушонка твоего, – фыркнула женщина и скрылась в гостиной. Через несколько минут вместо нее по воздуху проплыло бездыханное тело и плюхнулось рядом со мной на кровать. – Приглядывай за обморочным. Будет прискорбно, если совсем помрет.

– Отнесите его в Лечебницу Эстер-Хаза! Наложите печать молчания, сотрите память, но найдите ему целителя! – окрикнула Тамару, судя по стихающему топоту, куда-то удалявшуюся. Но она меня проигнорировала. – Эйнар, ты как?

Аккуратно повернувшись к гоблину-полукровке (и впрямь зеленью напоминавшего лягушонка), я погладила его по слипшимся волосам.

– Вот куда тебя Судьба с даром завели… – прошептала самой себе, парень меня явно не слышал. – А ведь мог выбрать ту веточку и танцевать весь вечер с Джил. И не вляпался бы сейчас так же, как я, в троллье… Вот это самое.